Путь лиса

Шаман сидел на пороге избы и курил длинную трубку. В завитках дыма угадывались танцующие человекоподобные фигуры со звериными головами.

– Зачем пришёл? – буркнул Шаман, не вынимая трубку изо рта.

– Вот, помочь надо. – Леший опустил перед ним тело хули-цзин и аккуратно положил рядом голову.

– Зачем помогать? Сам сдохнет.

– Оживить надо, – терпеливо пояснил Леший.

– Нечем, – ответил, как отрезал, Шаман. – Живница закончилась. Надо в тундру ехать, новую копать. А без жены не поеду. Найдёшь мне жену?

– Да нет у нас времени тебе жену искать! – взвыл Рыжун. – А без живницы никак?

Шаман презрительно скривился и выдохнул ему в морду вонючий дым. Лис расчихался до слёз. Жалобно поскуливая, принялся чесаться, разбрасывая клочья шерсти.

«Совсем расхворался малой, – подумал Леший. – Вот ведь, пришла беда, откуда не ждали! И что теперь с оборотнем делать? Добить, чтобы не мучился? Да и с Шаманом неладно выходит. Какой-никакой, в всё же целитель. Ежели устроит забастовку, кто станет лечить таёжный народ?»

Живница считалась универсальным средством – что перелом срастить, что рану залечить. Но в лесах эта редкая травка не росла, предпочитала тундру и давалась в руки только шаманам.

– А если, – Рыжун перестал чесаться и подёргал Лешего за подол, – косточкой полечить? Она ведь волшебная!

– И что ты предлагаешь? Под язык положить?

– А хоть бы и так!

Леший покачал головой, но достал сливовую косточку и сунул в пасть хули-цзин. Мутные глаза Бай Хуана прояснились, но голова на место не приросла. Шаман ехидно ухмыльнулся.

– В шею засунь! – потребовал Рыжун. – Дай мне, я сам.

Косточка, извлечённая из пасти, заметно уменьшилась. Леший мысленно попрощался с мечтой вырастить новое деревце. Рыжун ведь не угомонится, пока вся косточка не истратится.

Шаман отложил трубку. Привстал, наблюдая за суетящимся лисом.

– Оживает! – взвизгнул Рыжун.

Шея хули-цзин медленно срасталась. «Хоть бы он подавился этой косточкой!» – подумал Леший. У него крепло предчувствие, что с этим оборотнем они ещё хлебнут лиха.

Бай Хуан рывком сел, закашлялся, хватаясь за горло.

– Пить…

Рыжун кинулся по тропинке в заросли ивняка, притащил в зубах деревянный ковшик с водой. Шаман зло сплюнул. От своего родника он зверьё гонял.

– Не поделиться водой со страждущим – грех, – наставительно сказал Леший, устыдившийся собственных мыслей, и склонился над хули-цзин. – Как ты, болезный? Полегчало?

Бай Хуан выпил воду и осторожно повертел головой.

– Благодарю, достопочтенный Хранитель. Жизнь вернулась в моё тело.

– А кто это был? – сунулся к нему Рыжун. – С острой железкой?

– Цзянькэ… Человек меча, воин императорской гвардии.

– И чем же ты императору не угодил? – спросил Леший.

– О, право же, ничем. Но владыка Поднебесной почему-то вбил себе в голову, что его долг – очистить империю от демонов, к числу которых люди, в невежестве своём, причисляют и мой народ.

– Немирно у вас, стало быть. – Леший приподнял моховую бровь. – Слышь, Рыжун, лучше со мной оставайся, голова целее будет.

– Нет-нет! – Хуан подкупающе заулыбался. – Не всё так плохо, иначе бы ваш покорный слуга не дожил до семи хвостов. А среди хули-цзин есть и такие, кто обрёл просветление вместе с девятью хвостами. К примеру, моя драгоценная тётушка не далее как два века назад заняла почётное место среди небожителей. Ускользать от нежелательного внимания людей не слишком сложно. Главное – не забывать об осторожности. Увы, мой разум помутился в пылу погони за перелётной сливой.

– Жалеешь, небось, что упустил?

– Что-то теряешь, что-то находишь. – Хуан поднялся, отряхнул одежду и поклонился Рыжуну. – Согласен ли молодой господин стать моим учеником?

– Я? Да, конечно, согласен! – Лис по-щенячьи перекувырнулся через голову, но тут же присмирел и виновато потёрся мордой о ногу Лешего. – Ты не сердись, ладно? Сам понимаешь, надо мне… Раз уж так повернулось.

– Понимаю. – Леший потрепал его по ушам. – Только не пропадай с концами. Заглядывай в гости.

– Обязательно!

Лис отбежал к Бай Хуану. Тот извлёк из складок одежды длинную булавку с резной головкой из зелёного камня, очертил перед собой широкий овал. Воздух замерцал, засеребрился. Хуан подхватил Рыжуна, поклонился Лешему и нырнул в «озерцо».

– Да пребудет с тобой благосклонность Земли и Неба, Хранитель леса… – прошелестел листвой ветерок.

Леший сел на скрипучее крыльцо, пригорюнился. Тяжко стало на душе, муторно. Из своих рук ведь лисёнка выкормил, выучил, чему сумел, защищал… А пришлый оборотень только поманил, и всё, убежал Рыжун, хвостами махнув. Может, и без того наладилось бы как-нибудь… Травками отпоили…

Погрузившись в горестные мысли, Леший не сразу заметил, что Безумный Шаман с недовольным ворчанием бродит вокруг медленно тающего «озерца». Сердито позвякивали нашитые на кожаный шаманский балахон железные колокольцы и подвески – фигурки птиц, людей и зверей.

– Плохой лис, ёккарганай! Всех духов распугал.

– Вот и мне он не понравился, – согласился Леший. – Какое слово ни скажет, всё хитростью сочится. Ох, чует моё сердце, научит он Рыжуна плохому.

– Не научит. Съест и всё.

– Как съест?!