Путь масок

      Оратор поприветствовал героя, наделил его именем Красная Рыбаи подарил ему "сверхъестественные сокровища этой великой церемонии". Герой попросил, чтобы церемониальный дом был доставлен к нему. Ему сказали, чтобы возвращался к себе, а дом и аксессуары последуют за ним. Итак, наш человек вернулся в Ксалк, пролежал в постели четыре дня, затем созвал всех жителей, предложив им прежде очиститься. Вечером по глухому рокотанию от невидимых существ он понял, что его дом прибыл. Он вошел туда со своими гостями. Послышались громовые раскаты, земля четырежды содрогнулась; маски появились и стали танцевать. Герой показал всем собравшимся подарки, полученные от рыб: четыре резных столба дома, четыре маски xw'exw'e, четыре деревянных бубна и колотушки из зубов пилы-рыбы, от ударов которых происходили громовые раскаты, наконец, четыре раковинных систра. "Все это поместилось в зале, ведь не было ни продуктов питания, никаких-либо богатств, которые бы герой получил от красных рыб в качестве сокровища. Потому он и сказал, что эти рыбы скупы".

      Мораль, приводящая в замешательство, если не вспомнить, что у сэлиш маски swaihw'e имеют противоположный характер: они делают богатыми тех, кто ими обладает или кто снискал их поддержку. Тот факт, что маска, заимствованная какой-либо популяцией от соседней с ней, претерпевает, по ходу этого перемещения, инверсию в своих признаках, — факт, богатый уроками, позднее привлечет целиком наше внимание. И более того, в одной уже приведенной версии сэлиш (см.выше, с. 31—32) две сестры и их брат, живущие замкнувшись на себе и отказывающиеся жениться, иначе говоря, открыться вовне, считаются имеющими "каменный желудок"; однако д-р У. Г. Жилек и д-р Л. М.Жилек-Аалл, большие знатоки культуры сэлиш, пожелали для нас уточнить, что этот оборот, фигурирующий также в песнях swaihw'e, как это празднуется в настоящее время, обозначает эгоиста, его или ее, который думает лишь о себе, отказывается действовать на благо других и общаться с ними. Итак, это та же характеристика, какую квакиутль приписывают своей маске xw'exw'e; сэлиш наделяют этой чертой людей,вплоть до того, что маска, с которой тогда связывается противоположное качество, позволяет им от этого избавиться. Вспоминается, что маски xw'exw'e у квакиутль по-другому проявляют свой мерзкий характер, препятствуя детям собирать монетки, подброшенные в воздухе(см. с. 41).

    С другой стороны, маски сэлиш и квакиутль сохраняют одну общую черту, ведь конвульсии, охватывающие рыб — в соотнесении с подземными шумами и толчками, — непосредственно отсылают к тем судорогам, от которых страдают акватические духи мифов сэлиш, зараженные слюной героя, и к способности, признаваемой за масками, представляющими этих духов, излечивать от судорог (см. выше, с. 31). Но перед тем как отыскивать какой-либо окольный путь, чтобы добраться до этих проблем (поскольку непосредственно располагаемая нами информация не проливает света), следует уточнить идентификацию рыб, о которых говорит миф, и вскрыть их семантическую функцию.

        Называемые обычно в английском языке "красная треска" или "красный луциан", это не треска, но рыбы скал и глубокой воды, принадлежащие виду Sebastes ruberrimus, семейство скорпеновых (Scorpaenidae).Как указывает их научное название, они красные, но то же семейство включает в себя и черные либо иначе окрашенные виды. Интересующий нас вид включает субъектов значительного размера, возможно превосходящих один метр. Выделяются колючими плавниками и чешуей, могущими поранить рыбаков. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что мифы этого региона часто упоминают о селениях красных Scorpaenidae— созданий, ужасающих своим режущим плавником и шипами, возвышающимися с боков (см. выше, с. 37). С более тривиальнойточки зрения у этих рыб сухое, без жира мясо, которое требуется обильно поливать маслом, неудобное для пищеварения, чему придается значение в мифах и о чем мы не станем здесь распространяться. Мызатронем этот вопрос позднее (с. 133). Согласно нутка, красный Scorpaenidae был могучим и грозным магом, который как-то сварил в глиняной печи своих дочерей-девственниц, чтобы накормить гостя-Ворона, а затем тут же их воскресил. Ворон пожелал сделать то же самое, когда он давал ответный прием, но его дочери умерли, а скорпена оказался неспособным вернуть их к жизни.