Путь меча

«Единорог, давай ты, — подумал я. — Если будет надо, я поддержу, но не будем их смущать и отвлекать от главного.»

«Хорошо, Чэн», — был ответ.

И, отрешившись на время от мира людей, я вошел в мир Блистающих.

— Вы посмели явиться сюда! — услышал я гневный лязг, не предвещающий ничего хорошего, и понял, что это Юэ Сач-Камал. — Вы, предатели и клятвопреступники, посмели вновь прийти в этот зал!

Кханда Вьячасена и Скользящий Перст понуро молчали.

— Все вы тут хороши! — бесцеремонно перебил его Обломок. — Посмели, явились… И вообще, сожженная деревня — это ваша работа!

— Наша? — искренне удивилось копье.

— А по какому праву, — упав на пол, загремел Юэ Сач-Камал, — заговорил ты, незваный гость, нарушая разговор Старейших?!

Кханда торопливо упал рядом с Сач-Камалом и звенящим шепотом что-то сообщил ему. Единорог-Я успел разобрать всего несколько слов — «Кабирский Палач» да «фарр-ла — Кабир» — после чего Кханда умолк, а Сач-Камал налился багровыми отблесками.

— Мы не имеем к сожжению деревни никакого отношения, — произнес он после долгой паузы.

— Не имеете? — вмешался Единорог-Я. — А Чинкуэда? Один из…

— Одна, — уточнил Юэ Сач-Камал.

— Неважно! Одна из вас! Ведь ты не станешь этого отрицать?

— Не стану, — к Юэ вернулась его прежняя невозмутимость. — Чинкуэда Кехая по прозвищу Змея Шэн была одной из нас и одной из выживших после подлого побоища…

Все-таки не преминул лишний раз уколоть!

— И это вы заслали ее в Шулму! — перебил его Единорог-Я. — Чтобы на клинках Диких Лезвий Шулмы в эмират вернулась Истина Батин! Разве не так?!

— Не так, — с некоторым удивлением ответил Юэ. — Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь. Да, Чинкуэда Кехая была среди нас троих, среди тех, кто спасся, когда эти, — он гневно сверкнул в сторону старейшин, — предали нас. Но мы не преступаем своих клятв! Мы не нарушаем Закон. И за это время мы ни разу не приносили жертв Прошлым богам. Мы искали тех, кто захочет последовать за нами. Нас должно было снова стать Двенадцать и Один! Но…

Он на миг замолчал.

— Но Чинкуэде, Змее Шэн, это пришлось не по нраву. Она жаждала мести, и это растравляло ей душу. И она убила двоих старейшин Совета, когда те ехали в Верхний Вэй. Двузубец Ма, Язык кобры, упал с подпиленного Придатком Чинкуэды бревна в реку Цун-ли, а кинжал Ландинг Терус не выдержал боя со Змеей Шэн. И мы изгнали Чинкуэду. С того дня она со своими Придатками обитала где-то на солончаках…

— Мы ничего с тех пор не знаем о Змее Шэн, — сказало двухконечное копье.

— Мы не знаем, что такое Шулма, — сказал Юэ Сач-Камал.

— Мы не знаем, что произошло в сожженной деревне, — сказали они оба.

И я им поверил.

Сразу.

Безоговорочно.

— Вы узнаете, — ответил Единорог-Я.

7

— Но, Сай, Кунда, — свистнул в моей руке Единорог. — Идите сюда!

— Асахиро, Кос, Фариза! — крикнул я. — Идите сюда!

Они подошли.

Они рассказали.

Коротко и ясно.

И им поверили.

Сразу и безоговорочно.

Потому что врать или сомневаться уже не оставалось времени.

— …думаю, что это вторжение, — закончил Но-дачи. — Начало его.

— Начало конца, — брякнул Сай.

И тут впервые заговорил Чань-бо. Он говорил негромко и словно бы отстраненно — но все молчали и слушали, что говорит Посох Сосредоточения.

— В нашем мире не бывает начал и концов, — сказал Чань-бо. — В нем случаются уходы и возвращения. Сегодня к нам на остриях Диких Лезвий Шулмы вернулась Сокровенная Тайна Батин. Это — свершилось. У нас есть три пути, начинающиеся с порога этого зала. Можно оставить все, как есть, достойно прожить отпущенный нам срок и достойно умереть такими, какими мы есть. Можно сменить достоинство на ярость и выйти навстречу Шулме, став такими, как они. И есть третий путь — стать такими, как они, оставшись собой. Я не знаю, возможно ли это. Выбор — за вами.

И он умолк.

— Мы не можем покорно ждать их прихода, — прозвенел Кханда.

— Не можем, — согласился Скользящий Перст.

— Но и стать такими, как Дикие Лезвия, смогут немногие, — заметил Заррахид.

— Немногие, — согласился Юэ Сач-Камал.

— Чань-бо предложил нам три пути, — тихо сказал Единорог-Я. — Но Чань-бо не прав.

Воцарилась мертвая тишина.

— Он не прав, — повторил Единорог-Я. — Это все один Путь. Путь Меча. Мы не выбираем его, мы даже не идем по нему — он идет через нас. И поэтому когда нам кажется, будто мы выбираем — мы просто делаем еще один выпад. Свой выпад я сделаю утром. Уехав на границу с песками Кулхан.

— Мы слушаем тебя, — прошелестел Чань-бо. — Говори. Я предложил разные пути, ты же не предлагаешь — ты видишь Путь. Говори, Мэйланьский Единорог.

— Юэ Сач-Камал, — продолжил Единорог-Я, — ты должен знать способы, как учить Блистающих… как учить их быть Тусклыми, когда это надо. Ты знаешь?

— Я знаю, — отозвался Юэ.

— Хорошо. Кханда и Скользящий Перст, вы забудете о клейме клятвопреступления и самоубийствах! Завтра вы введете Юэ Сач-Камала и тех, кого он скажет, в Совет Высших Мэйланя, и пусть остальные узнают все! Если понадобится — вы вспомните то, что умели век назад, и будете учить этому всех… и чтоб никаких мне оползней, колодцев и колес арбы! Никаких случайностей!

— Да, — чуть слышно звякнул Скользящий Перст.