Путь меча

Когда Ханзо готовился выковать новый меч, он постился и молился целыми днями. «Надо, чтобы мы были незапятнаны ни словом, ни делом, — сурово говорил он Йоши. — Мастер, кующий мечи, обязан вести нравственную жизнь, отгонять от себя злых духов и очистить тело от всякой нечистоты, чтобы ничто не мешало ему создать благородный меч».

Ханзо понемногу показывал Йоши весь процесс. Сначала железо подвергалось обработке в печи с низкой температурой, пока не превращалось в достаточно хорошую сталь. Затем сталь разогревалась на горящих углях, пока не становилась гибкой, так чтобы ее можно было укладывать слоями.

Йоши с восхищением смотрел, как великан, с блестевшими в отсветах углей мышцами, поднимал щипцами полосы стали и соединял их так, чтобы получился брусок длиной в шесть, шириной в два и толщиной — в полдюйма. Удары молота звонко раздавались в лесу, и Ханзо радостно смеялся в то время, когда он сгибал слои, бил их, снова сгибал и бил еще и еще. Восемнадцать раз. Много таких брусков надо было заготовить, прежде чем соединить их вместе. Потом они разрезались, складывались и снова подвергались ковке, прежде чем можно было приступить к выковыванию меча.

Однажды Ханзо, заметив, что Йоши наблюдает за его работой, повернулся к нему.

— Сюда, парень, — заорал Ханзо, — сделав ему знак подойти к горну. — Бери молот и попробуй бить сталь.

Йоши с трудом поднял молот. Он держал стальные болванки щипцами, но, когда он поднял молот, щипцы выскользнули, рассыпав раскаленные куски стали на пол близ его ноги. Он отскочил в испуге.

— Попробуй снова. И еще…

После этих первых попыток работать у горна Йоши с трудом мог сжимать и разжимать руку. Он поражался способности Ханзо день за днем бить молотом и сгибать болванки.

— У меня не выходит, — говорил Йоши после каждой неудачи.

— Пробуй еще. — Ханзо был неумолим. Юноше надо было работать, чтобы победить свою слабость. Сила вырабатывалась усилиями не только тела, но и воли.

Мастер мог сделать только тридцать мечей высокого качества за год. Йоши подумал вслух, не смогут ли они изготовлять больше мечей, если применить способы, экономящие время. Ханзо пришел в ужас от этой идеи:

— Благородный меч — это величайший дар богов. Выше, чем земля, выше, чем семья, выше даже, чем император. Нет, Йоши, не надо думать о том, как бы сократить работу, лучше думай о том, как сделать край острее, а само лезвие более гибким.

Йоши преисполнился смирения при виде преданности Ханзо своему труду.

В дальнейшем ежедневной обязанностью Йоши стало приносить грубое железо и прожигать его, чтобы удалите грязь. Это была тяжелая работа, от нее было жарко, и ночью он валился на свой коврик с болью во всех мышцах и суставах. Через несколько месяцев Йоши заметил, что работа уже не так трудна, и у него оставались силы и желание поговорить с Ханзо после ужина, состоявшего из каши и куска рыбы.

— Когда мне можно попробовать опять поработать в кузнице? Я теперь сильнее, — сказал он однажды.

— Ты переменился, Йоши, — сказал Ханзо, стоя над Йоши. Он посмотрел на Йоши, размышляя, потом стальными пальцами сжал его плечо. И одобрительно кивнул. — Да, я это чувствую, слабости больше нет. Завтра мы начинаем новый клинок. На этот раз ты будешь ковать сталь.

— Спасибо, Ханзо.

Йоши знал, как важно было качество стали для опытного кузнеца, так что порученное ему задание было почетным. Он знал также, что Ханзо прав относительно перемены в нем; у него появились полосы мускулов на животе, где их раньше не было. Руки стали толще и ноги сильнее благодаря тому, что он ежедневно поднимал и носил железо. Работа выработала в его теле ритм, совпадавший с естественными ритмами леса. Волн и недомогание прежних дней исчезли. К своему удивлению Йоши обнаружил, что ему нравится физический труд. На следующее утро Ханзо отложил лезвие, которое он обрабатывал, чтобы помочь Йоши начать работу у горна.

— Если слишком тяжело, скажи мне, тогда вернешься работать в сарае, — сказал Ханзо.

На этот раз щипцы не упали, поднять молот было легко.

— У тебя есть способности, Йоши. И ты хорошо выучился, — Ханзо улыбнулся и одобрительна кивнул.

После первого дня в кузнице Йоши добрался до своего ложа совершенно обессиленным. В работу включились новые мышцы. Эта ночь была мучительна. Кровь приливала к рукам, восстанавливая отработанные ткани, и руки потеряли чувствительность. Несколько раз он, просыпаясь, не мог двинуться, а когда чувствительность восстанавливалась, тысячи иголок впивались в его нервные окончания. Утром он с трудом справлялся со своими палочками для риса. Ханзо это заметил, но, раз Йоши не жаловался, он ничего не сказал.

Второй день был еще тяжелее. У него образовались волдыри, они лопались, оставляя мокрый след на рукоятке молота. Йоши скрипел зубами и продолжал работу.

— Этого следовало ожидать, — сказал Ханзо. Он заметил понурый вид Йоши. Надо было подбодрить его и выразить сочувствие. Он похлопал Йоши по плечу и добавил: