Путь Меча (СИ)

Я начал со всего тела посылать ударные волны, маша ногами и добавляя волны с меча, Аччино резко нагрелся и… Взлетел? Серьёзно? Если бы не Воля наблюдения он бы меня достал. Я, конечно, быстрее его в воздухе, однако опять мои удары ему были что слону дробина. Пора сменить тактику, сблизившись с ним я опять начал бить и бил со всей силы, однако его пробить удалось лишь раза три. Я и он спустились на землю.

— Ты чертовски надоедливая крыса, Дозорный. Я тебя ЗАЖАРЮ!

— Не выйдет, у тебя нулевые способности к готовке.

В ответ Аччино снова сорвался, прыгнув на меня.

— Ну вот и пошутить посреди боя нельзя.

Надо уклоняться, всегда уклоняться, его удар очень сильный сам по себе, а тепловой урон, у меня кстати походу ожог. Вдобавок я не хочу рисковать катаной, кто знает, может его удар пробьёт мою Волю Вооружения. Я могу, конечно, подставиться и попробовать словить удар, проверив его силу, но что-то не хочется рисковать. Осталось только быть максимально сосредоточенным.

Я уклонился от удара. Уклонился, атаковал. Мы продолжали обмениваться ударами, его тело покрылось незначительными царапинами, на моём же появились ожоги. Меня это достало. Попробовав на нём сотню Сиганов и Ранкяку, а также ударов с Волей Вооружения и ударных волн, я вложил катану в ножны.

— Тебе конец Дон Аччино! Ощути на себе всю мощь Рокушики!

Я поставил два кулака к его животу! Напряжение мышц и резкое освобождение.

— Рокуоган!

Ударная волна пробила Дон Аччино на сквозь, он схаркнул кровь, и в следующую секунду я ощутил, как его рука разрывает мою грудь, обжигая тело. Мы отпрыгнули друг от друга. Моя грудь была уничтожена, ожогом. При касании с одеждой мне было невероятно больно, да просто потому, что моя грудь существовала мне было больно.

— Кхааа. Юнец, это было серьёзно, но я победил.

— Это кто ещё победил? Кхаа. Я жив! И пока я жив — буду драться! — проорал я.

— Смелые слова для умирающего, — он закрутил вокруг руки тепловой вихрь.

— Это мы ещё посмотрим, кто умрёт, а кто нет. Бусоу Коуга! Покров Громовержца, — по моему мечу и телу заструилась молния.

Эта атака для меня и для него последняя. Мои подчинённые разобрались со своими противниками и по моему приказу не лезли в моё сражение. Где-то вдалеке прогремели взрывы. Корабли начали ровнять с землёй их убежище.

— КХААААА! Получай, Тепловой Вихревой Удар! — Дон Аччино замахнулся рукой, вокруг которой крутился вихрь на меня.

— Гордыня Громовержца! — проорал я и нанёс колющий удар ему по кулаку.

От столкновения наших сил начал плавиться лёд. Тепловые волны и молнии моего стихийного преобразования разошлись на десятки метров, разрушая окружение.

Ещё чуть, его надо дожать. Надавив на меч, я попросту уничтожил левую руку Дона Аччино. Он же заорал от боли, но надежду на победу не отбросил и правой рукой попытался схватить меня за затылок. Я развернулся.

— Гнев Громовержца!

ВЖИК!

Правая рука была отрезана от его тела.

ВЖИК!

И голова Дона Аччино была отрублена. Это конец.

Я встал и прислушался к ощущениям. Ко мне бежали, судя по всему, врачи с моего корабля. Я улыбнулся и упал на живот. Больно! Чертовски больно!

***

Я очнулся в окружении коммодора и капитанов. На груди покоились повязки. Боль прошла, похоже ожоги были не необратимы.

— Вы очнулись Контр-Адмирал Майкл.

— Докладывайте.

— В ходе операции потерь личного состава не было. Корабли сравняли убежище Дона Аччино с землёй. Девочка четырёх лет Лил была убита во время обстрела. Живым из взрослых пиратов Аччино смогли взять лишь Хоккеру, с ним сражался капитан Ти-Бон. Он уже закован в кайросеки. Так же в плен сдались тридцать человек подчинённых семьи Аччино. Семье Аччино подчинялись особые плотоядные пингвины, в ходе обстрела вся популяция была уничтожена. Количество потраченных снарядов…

— Стойте Коммодор. Насчёт потраченных снарядов — расскажете интенданту на базе. Потерь нет. Семья Аччино разбита, это главное. Врач, сколько я буду валяться, вот что важно?

— Контр-Адмирал-сан вам лежать ещё неделю минимум, максимум месяц.

— Ясно. До ближайшей базы три недели. Курс на неё, сдадим пленных, пополним запасы и дальше в патруль. Флаг, кстати, вернули?

— Да, Лейтенант Рабия вернулась с ним до начала обстрела.

— Ясно, Лейтенанту благодарность и тройное жалованье. Всё свободны, принесите мне пиццу и «Историю Норт-Блю том 3». И не мешайте мне лежать. Коммодор — до моего выздоровления вы за главного.

— Так точно! — коммодор отдал честь и ушёл.

Через тридцать минут мне принесли любимую пиццу и книгу. Настало время почитать. Я открыл триста восьмидесятую страницу, взял кусок пиццы и начал заниматься тем, за что наши врачи пробивают голову последние полвека. Читать лёжа в кровати и ещё и есть нездоровую пищу. Комбо.

Семья Ачинно, промышлявшая кражей флагов, была разбита, позарившись на флаг Дозора. Так им и надо, я бы и слова не сказал, делай они это с пиратами, но флаг Дозора — символ правосудия. Только за мысль о его краже надо казнить. Эх ещё отчёт в Генштаб писать, они ведь не были врагами, но доказательства есть, так что всё хорошо, пагубных последствий для меня от начальства не предвидеться.