Путь мертвеца

Джонни Картидж немного знал сапожное ремесло. В Сан-Антонио он нередко предлагал свои услуги для пошива или починки обуви. Он смотрел на двух обгоревших погонщиков, на их распухшие тела, на оскаленные в жуткой гримасе зубы, а голову его сверлила одна мысль: почему, в соответствии со здравым смыслом, он не взялся всерьез за сапожную работу. Добрая слава о его мастерстве распространилась далеко в низовьях реки Сан-Антонио. Работенка, конечно, не ахти какая, но зато нет никакого риска, что тебя схватят в голых прериях, привяжут к колесу повозки и сожгут. И думать нечего, он вернулся бы назад и взялся за это ремесло (благо, старый сапожник полюбил его), да больно далеко они отъехали от Сан-Антонио, и теперь слишком велик риск погибнуть, если возвращаться в одиночку.

— Жаль, что на этом пути больше нет лесов, — заметил Черныш Слайделл. — Не знаю, сумеем ли мы отбиться от девятерых мерзавцев, если они нападут на нас, но спрятаться будет негде.

— Девять человек — наилучшее количество для подвижной группы, совершающей набеги, — пояснил Длинноногий. Он заканчивал копать могилу. Она получилась неглубокой, но с этим приходилось мириться.

— Почему? — поинтересовался Колл.

— Что почему? — не понял Длинноногий.

Он считал Колла уравновешенным и надежным соратником, да и могилу тот копал споро и умело. Из всех рейнджеров он один не отшатнулся при виде истерзанных погонщиков. Еще лишь Длинный Билл не трясся с перепугу и не блевал, но все знают, что он плохо видит. Вероятно, он не подходил близко к трупам и толком ничего не разобрал.

— Почему девять наилучшее число? — переспросил Колл.

Гас передал ему кипу мешков, и он завернул в них убитых. Трупы окоченели, ноги у них были словно деревянные.

— Девять — наилучшее число, — повторил Длинноногий. Ему понравилось, что Колл не забывает учиться даже во время довольно неприятной работы. — Девять прекрасно знающих местность индейцев могут незаметно прошмыгнуть мимо укрепленных поселений. Они же могут спокойно наблюдать за поселенцами и выбирать, на какую ферму лучше всего напасть. Если они увидят, что в семье фермера четыре-пять взрослых здоровых сыновей, которые, по всей видимости, умеют стрелять, то эту семью оставят в покое и пойдут искать другую, где большинство женщин.

Матильда Робертс стояла и смотрела, как Колл и Гас заканчивают заворачивать обгоревшие тела в мешки. Она опознала одного из погибших: его звали Илай, он не раз наведывался к ней.

— Вон того, что поближе, зовут Илай Бейкер, — сказала она. — Он работал на мельнице. Я «узнала его по уху.

— А что у него особенного с ухом? — спросил Длинноногий.

— Посмотри на ухо, пока его не закопали, — ответила Матильда. — Ему оторвало пол-уха, когда он бы еще мальчишкой, — нижнюю половину. Да, это наверняка Илай Бейкер. Мы должны сообщить его семье. Помнится, у него несколько детей.

— А жена есть? — спросил Длинноногий.

— Конечно, он же сам не мог их нарожать, — проговорила Матильда. — Я не видела его год или два, но твердо уверена, что это Илай Бейкер.

Наконец могилу зарыли. Все толпились вокруг и с минуту молчали. Вокруг расстилались бескрайние пустынные прерии, слышался лишь тихий шелест травы. Солнце ярко светило. Длинноногий взял сломанное ружье и прикладом плотно утрамбовал насыпанное над могилой погонщиков холмик земли.

— Если кто-то помнит молитву или фразу из Священного Писания, пусть произнесет ее, — предложил Длинноногий. — Нам нужно смываться отсюда. Сегодня мне не хочется состязаться в скачках с команчами — у меня конь захромал.

— Я помню одну фразу про зеленые пастбища, — сказал Длинный Билл. — Это как Бог был пастухом.

— Ну так говори, Билл, — попросил Длинноногий. Он ухватил свою лошадь за узду и нетерпеливо ждал, когда можно будет вскочить в седло.

Длинный Билл стоял и молчал.

— Ну вот, были зеленые пастбища, — произнес он наконец. — А дальше не помню. Ведь прошло много времени с тех пор, как я читал Библию.

— Может, кто-нибудь еще что-то скажет? — спросил Длинноногий.

— Поведи меня в тихую заводь, — произнесла Матильда. — Сдается мне, Билл про это говорил.

— Как так? Билл вроде про зеленое пастбище говорил? — удивился Длинноногий. — Оно еще больше зеленеет, если пройдут дожди.

— Интересно, а почему люди, когда хоронят кого-то, любят произносить фразы из Библии? — спросил Колл Гаса, когда они поскакали крупной рысью к Остину. — Мертвые ведь все равно не слышат слова из Священного Писания.

Гас опять почувствовал в душе тревогу. Тот индеец, который чуть было не угробил его копьем, вновь шастает где-то поблизости. А что, если он уже читает их следы или даже следит за ними? Он может оказаться где угодно, да вдобавок со своими воинами.