Путь миротворца

Хранительница убрала меч в чехол за спиной и отошла обратно в темноту. В ее плавном жесте чувствовалось уважение к епископу и к его слову. Тотчас епископа зауважали и разбойники. Кольцо их расширилось, скрюченный горбун спрятал свой нож.

— Итак, Маркос, ты устроил драку в моих владениях, — снова осмелел Лестас. — В наказание ты должен до утра вскопать всю землю вокруг таверны. Вскапывать будешь своим мечом, ты меня понял?

Разбойники одобрительно загалдели, засвистели, поддерживая задумку главаря.

— Не понимаешь по-каллиройски? — гнусаво ухмыльнулся Лестас и шагнул к нему. — Тогда объясню на мелисском наречии.

Сильный удар длинной ноги выбил из рук Марка меч и тут же разгоряченный кулак достиг его лица. Удар пришелся вскользь, лишь оцарапав щеку рубцами на костяшках, но от неожиданности Марк растерялся и упал в неухоженные грядки рядом с беспробудно сопящим забулдыгой.

Разбойники загоготали.

— И это миротворец! Да ему только грядки вскапывать! Не мечом, носом!

— А ну оставь его! — воинственно вскричал Харис, но наперерез ему выскочили пятеро разбойников с ножами.

— Не лезь! Они дерутся один на один. Это честный бой!

Поднимаясь, Марк смутно надеялся, что воинственный Харис не остановится ни перед чем, но слово «честный» возымело на странствующего рыцаря магическое действие. Он недоуменно замер и опустил свой короткий меч, очевидно, признав справедливость разбойников.

— Путь вражды не принесет тебе счастья, Лестас, — проговорил епископ.

— Заткнись! — крикнул главарь, не оборачиваясь.

— Только путем примирения ты можешь изменить свою жизнь.

— Молчи, старый осел! — Лестас старался выглядеть безумно храбрым в глазах своих приятелей.

Епископ поднял посох, призвав рванувшуюся с места хранительницу к спокойствию.

— Стой, дочка!

Марк с боязнью понял, что помощи ждать неоткуда. Епископ ему не поможет, Харис тоже. Просить помощи у хранительницы? Нет, это на самый крайний случай. Драться он не умеет. Вся надежда на слова вразумления.

«Что я должен делать? — отчаянно заворочал мозгами Марк. — Ах да, Ортос говорил о примирении. Но как, как примириться с пьяным дебоширом?»

— Ты ударил меня в правую щеку, ударь же и в левую, — как можно уверенней проговорил Марк, почему-то заключив, что после его слов, разбойник не сможет этого сделать.

— Как скажешь!

Марк вновь полетел в грядки от короткого, но чувствительного удара в скулу. Быстро поднявшись, он едва удержался, чтобы не броситься наутек. Долговязый разбойник явно не уважал миролюбивых людей, а дружелюбие считал слабостью. К тому же он был пьян.

— Ты можешь ударить меня еще раз, но все-таки… — Марк попытался развить миролюбивую мысль.

— Всегда рад!

На этот раз Лестас намеревался дать ему в ухо, но Марк ожидал этот удар и отпрыгнул.

Внезапно Марка осенило: епископ же учил его примирению! Понимание и сочувствие, да! Он должен почувствовать этого разбойника. Забыть, что он враг. Увидеть в нем друга…

Пока он думал, Лестас снова замахнулся кулаком, но с пьяных глаз только чиркнул Марка по виску. Топчась на грядках, Марк оглянулся на епископа, ища подсказки. Но тот, как и Харис, как и Флоя, видно, думал, что Марк знает, что делает. Никто из друзей помогать ему не собирался.

Вдруг у дверей таверны Марк увидел женщину, не похожую на посетителей разбойничьего вертепа. Облаченная в дорогую мантию, черную с искрящимися блестками, она явно принадлежала к высшему сословию. Всего секунду Марк недоумевал, что она делает среди разбойников, как тут его взгляд встретился со взглядом ее ярких зеленых глаз. Остальную часть лица незнакомки скрывала сетчатая вуаль, но одного этого взгляда было достаточно, чтобы понять неоспоримую правду. Все было тщательно спланировано: и нападение даймонов-арпаков, и стычка с разбойниками — все это дело ее рук.

Спасаясь от очередного удара, Марк прыгнул в сторону и подхватил свой меч. Понимание и сочувствие. Он глянул в пьяные глаза разбойника, мысленно спрашивая «зачем ты это делаешь?»

— Скажи Лестас, чем тебе помочь?

Странное дело, в глазах главаря Банды черных ножей появилось недоумение.

— Лестас, послушай, я могу рассказать тебе о настоящем счастье. Счастье, когда ты живешь в мире не с даймонами, а с Творцом. Когда каждое утро просыпаешься не с больной головой, а с радостью нового дня.

— Я сейчас прикончу тебя, сопляк, и с тобой сдохнет твоя философия, — прорычал Лестас и выхватил кривой кинжал.

— Зачем, если мы можем быть друзьями? — ответил Марк. Он уже совсем не боялся страшного разбойника. Лестас предстал перед ним простым парнем с тяжелой судьбой. Несчастный, он каждый день пытается выглядеть страхом окраин, а на самом деле — жалок и убог. И напивается, потому что обделен радостью.

— У-у-у! — заревел Лестас, кидаясь.

Он занес кинжал над головой Марка… и замер. Рука его дрожала. Лицо тоже охватила дрожь. Он колебался. Его противник был совершенно неагрессивен и это смущало главаря больше, чем если бы перед ним стоял вооруженный до зубов рыцарь. С каждой секундой разгоряченная рука с кинжалом чуть-чуть опускалась.