Путь мистика

И в этом эксперименте, о котором я собираюсь вам рассказать, большего успеха добьются эти тридцать три процента. Ты можешь сесть в разные комнаты с кем-то, с кем у тебя очень любовные отношения, глубокая дружба, доверие, - нечто от сердца. И оба просидите десять минут в молчании. Затем договоритесь, что один человек должен вынуть карту из колоды и подать сигнал - может быть, постучать в дверь - что «карта вынута; теперь ты вынь первую карту». И другой человек должен найти эту карту среди всех карт. Он должен оставаться в молчании и сонастроенности, открытый для того, что происходит в другой комнате, и вынуть карту.

Таким образом, выньте, одну за другой, десять карт. И вы будете удивлены тем, что если оба человека достаточно разумны, тогда семь карт окажутся одними и теми же. Это минимум; одинаковыми могут оказаться все десять карт.

Но если одинаковы три карты, нужно еще несколько экспериментов, и процент будет расти. А когда вы научитесь делать это с картами, вы сможете делать это и с другими вещами. Вы можете нарисовать картину, и другой человек тоже нарисует картину - никакого видимого общения, но нечто невидимое достигает другого человека. Ты можешь менять партнеров, и ты увидишь, с кем это действует лучше. Это значит, что ваши умы функционируют на одной и той же длине волны.

По моему мнению, прежде чем двое людей решат жить вместе, они должны быть проверены экспертами, чтобы установить, сонастроены ли их умы. Им нужно дать упражнения: «Сначала сонастройте свои умы. Ваши умы должны быть сонастроены, по меньшей мере, на семьдесят процентов, только тогда стоит жить вместе; иначе не создавайте друг для друга ад. Вы любите друг друга - простите друг другу».

Но вы можете попытаться улучшить свою сонастроенность, прежде чем решите жить вместе. На самом деле не стоит идти в суд, потому что, что может сделать судья? Это нечто такое, что должно быть частью университета - в университете должно быть отделение, помогающее людям установить свой процент сонастроенности, помогающее людям улучшить свою сонастроенность. И если они так далеки, что это кажется невозможным, им следует предложить: «Вы создадите друг другу проблемы, и если вы любите друг друга... Не создавайте проблем. Лучше сейчас попрощаться, чем после того, как вы все запутаете и потревожите друг другу жизнь».

Этот небольшой эксперимент можно расширить и охватить им всю землю. Например, вы можете устроить так: сначала попробуйте это в одном доме, где находятся десять человек, и если найдете, что у этих десяти человек есть общая длина волны, эти десять человек помогут рассредоточиться по всему миру. В определенное время они должны начать тот же эксперимент - и результат будет таким же. Процент будет прежним, потому что расстояния не имеют значения; это не физическое явление.

И это явление возможно в особенности с животными, потому что они очень невинны. Гурджиев вспоминает из своего детства... Он жил в мире совершенно другого рода, на Кавказе. Это мир кочевников, состоящий из небольших и в большинстве своем очень древних племен, которые так и не начали оседлой жизни. Они все еще путешествуют - они бродяги, цыгане. Родители Гурджиева рано умерли - когда ему было всего девять лет - и он путешествовал с цыганским племенем, в котором нашел друзей. И люди любили этого мальчика. Он был таким разумным, что научился в этих племенах многим языкам - все они говорили на разных языках. И он научился многим вещам, которые ему очень пригодились в его будущей работе.

Одно он вспоминает: что во всех этих племенах люди обычно гипнотизировали животных. Животных никогда не привязывали, не было необходимости. Животному просто несколько секунд смотрели в глаза, и голова его падала, и оно оставалось в той же позе, как замороженное, сколько было нужно. Оно не двигалось, пока его снова не будил тот же человек, глядя ему в глаза.

И Гурджиев говорил, что это было простейшим способом... их лошади, коровы никогда не терялись, и их никогда не привязывали. Они были всегда на свободе. Маленьких детей просто гипнотизировали, чтобы они не могли выйти из лагеря. Вокруг них просто чертили круг, и они не могли выйти из этого круга. Что с ними ни делай, они не могут выйти из круга. И это входило в их бессознательное так глубоко, что этот человек, даже став взрослым, юношей или стариком, если вокруг него под определенное пение чертили круг, он застывал; он не мог выбраться из круга.

Гурджиев не мог в это поверить - как такое может быть? Этот человек совершенно свободен; линия, прочерченная вокруг него, не может ему помешать, но на самом деле мешает. Он переговорил с несколькими людьми, чтобы попытаться заставить их выйти из круга: они старались изо всех сил, но им словно преграждала путь невидимая стена, и они не могли выбраться.