Путь мистика

Я прочитал статью о саньясинах в Германии. Некоторые вещи поразили меня. В статье говорилось, что для многих саньясинов саньяса, кажется, превратилась в просто модное движение. Меры предосторожности против СПИДа, которые ты рекомендовал, многие саньясины больше не применяют, и на вопрос почему, они отвечают, что эти меры были одним из путешествий власти Шилы. Некоторые саньясины сняли свои малы и красную одежду, и они предлагают другим саньясинам «продолжать их носить, если это для них все еще что-то значит». Некоторые саньясины, кажется, используют твои слова, чтобы рационализировать свое эгоистическое поведение.

Мне кажется, что не только твои терапевты, но также и многие другие саньясины идут по так называемому «пути свободы», о котором ты говорил в связи с некоторыми саньясинскими терапевтами. Ошо, что происходит с саньясинами?

В этом вопросе много вопросов. Во-первых, меры предосторожности против СПИДа не имели ничего общего ни с чьими путешествиями власти. Фактически меры предосторожности, принимаемые в нашей коммуне, сейчас признаются многими правительствами мира - точно те же меры предосторожности. Даже Америка во многих штатах принимает те же меры предосторожности... конечно, не упоминая моего имени. Никто нигде не отдает дань вежливости. Мы были первыми, кто предпринял эти меры предосторожности, и они будут использоваться во всем мире, потому что СПИД продолжает распространяться.

На днях Анандо сообщила мне, что нашли новый вирус. Старый вирус СПИДа сохранился, но родился еще и новый вирус, который, кажется, гораздо опаснее, потому что его нельзя засечь в крови. Первый можно найти; второй усовершенствовал себя - его нельзя найти, поэтому ты подумаешь, что его нет. Он убьет тебя и других, с кем ты контактируешь.

Но поскольку я рассеял организованную форму религии, которая имела место, потому что я был в молчании, теперь каждая индивидуальность ответственна за себя. Нет никакой организованной, централизованной системы, которая заботилась бы о вас. И это в действительности и есть то, что значит свобода: свобода значит ответственность. Но только для идиотов свобода значит распущенность.

Мои усилия направлены на то, чтобы дать вам больше ответственности, больше свободы. Я разрешил саньясинам... Я предоставил на их усмотрение, носить ли малу и красное. Те, кто действительно понял, ничего не изменили; те, кто неохотно носил малу, кто принуждал себя носить красное, отбросили это. Это не потеря. Я освобожден от великого бремени идиотов, которые пришли в движение саньясы, сами не понимая, зачем они это делают. И, наверное, они говорят другим тоже отбросить малы, отбросить красное, «потому что так сказал Ошо».

Я не сказал их отбросить, я просто дал вам выбор. Теперь вам выбирать, носить их или отбрасывать. Но почему они говорят что-то другим? Наверное, они испытывают чувство вины за то, что они их отбросили, а другие нет; может быть, они делают что-то неправильное. Если другие тоже отбросят, это позволит им почувствовать определенное облегчение: они не единственные, кто отбросил. И самое странное в том, что я им сказал: «Можете отбросить малу и красную одежду, вы останетесь по-прежнему саньясинами».

Но очень трудно предсказать, что сделает глупый ум и как он поймет. Они не просто отбросили красную одежду, они говорят, что отбросили и саньясу, «потому что так сказал Ошо». Что я на самом деле сказал, это то, что буду принимать саньясинов даже без красной одежды и малы. Но они думают, что они больше не саньясины, и пытаются сделать так, чтобы другие сделали то же самое - и делают это вопросом свободы.

Другие должны им отвечать:

- Это наша свобода, носить красное или нет, и нам это решать. Ты решил не носить - это твое дело. Кто ты такой, чтобы что-то нам предлагать или навязывать какие-то идеи? Это против свободы - пытаться кого-то обратить.

Все миссионеры против свободы.

Но что касается меня, я счастлив, что большой груз снят с моих плеч, потому что я чувствую себя ответственными за вас, я хочу, чтобы вы росли. Я не хочу, чтобы ваша жизнь была потрачена впустую. Если вы не можете расти, даже когда я здесь, когда же вы сможете вырасти?