Путь моей жизни. Воспоминания Митрополита Евлогия(Георгиевского), изложенные по его рассказам Т.Манухиной

3.Новые храмы и приходы (Сергиевское Подворье. Богословский Институт)

Налаживая церковную жизнь в существовавших уже раньше в Западной Европе наших церквах, я одновременно много внимания уделял созиданию в моей епархии новых храмов и приходов. Истории их возникновения и существования я посвящу целый отдел и прежде всего расскажу, как мне удалось с помощью Божией и при поддержке моей паствы создать Сергиевское подворье — первый новый храм. Возникновение его положило начало широкой храмоздательной деятельности в моей епархии — осуществление соборных усилий нашей зарубежной Церкви.

СЕРГИЕВСКОЕ ПОДВОРЬЕ

Александро-Невская церковь всех молящихся не вмещала. Я с болью наблюдал, что многие богомольцы, стремившиеся попасть в храм, оставались за дверями. Тревожило меня и чувство неудовлетворенности деятельностью нашего прихода: церковная жизнь ключом не била, образцовым кафедральный приход считаться не мог. Эти соображения и побудили меня направить свою деятельность по новому пути. Я задумал создать несколько новых церквей, прежде всего в Париже. У меня была тайная надежда, что в этих новых церквах создадутся очаги более деятельной церковноприходской жизни. Первым осуществлением моего желания было Сергиевское Подворье. Возникло оно прямо чудом.

Озабоченный мыслью об устроении второго храма в Париже, я обратился к князю Г.Н.Трубецкому и М.М.Осоргину [145] и просил помочь мне в этом деле. Мы начали с того, что ходатайствовали перед французским правительством о предоставлении нам, в воздаяние заслуг русских воинов на французском фронте, какого-либо помещения для храма; мы просили, — хотя бы во временное пользование до возвращения нашего на родину, — предоставить нам одно из отчужденных по праву войны немецких зданий, а если его нам дать не могут, то хоть отвести нам участок земли, где бы мы уже сами выстроили церковь. К сожалению, этот план не удался, и тогда у нас возникла мысль купить для означенной цели какое-нибудь секвестрованное здание.

М.М.Осоргин нашел подходящую усадьбу под № 93 по рю де Кримэ. Это было бывшее немецкое учреждение, созданное пастором Фридрихом фон Бодельшвинг: немецкое общество попечения о духовных нуждах проживающих в Париже немцев евангелического исповедания устроило там детскую школу-интернат. Это учреждение помещалось в нижнем этаже здания, а в верхнем была устроена кирка.

Осоргин повез меня на рю де Кримэ. Я осмотрел усадьбу. Она мне очень понравилась.

В глубине двора высокий холм с ветвистыми деревьями и цветочными клумбами. Дорожка вьется на его вершину к крыльцу большого деревянного здания школы, над его крышей виднеется маленькая колокольня кирки. Кругом еще четыре небольших домика. Тихо, светло, укромно: с улицы, за домами, усадьбы не видно, и уличный шум до нее не доходит, со всех сторон ее обступают высокие стены соседних домов, словно от всего мира закрывают. Настоящая "пустынь" среди шумного, суетного Парижа. "Вот бы где хорошо нам устроиться, — вслух подумал я, — и не только открыть приход, но и пастырскую школу…"

К сожалению, вся усадьба была в плачевном состоянии. С 1914 года, с начала войны, зданий не только не ремонтировали, но оставили без всякого присмотра; временно здесь жили солдаты, отправлявшиеся на фронт. Теперь правительство дало распоряжение продать усадьбу с аукциона за номинальную сумму в 300 000 франков. Чтобы иметь право приступить к торгам, надо было предварительно внести залог в размере 5 процентов с назначенной суммы, т. е. 15 000 франков.

В моем распоряжении в это время был епархиальный денежный фонд как раз на эту сумму. Осоргин об этом знал. "Не рискнуть ли нам выступить на торгах?" — сказал он, не задумываясь над тем, откуда взять остальную сумму, если бы имущество на торгах осталось за нами. Не веря в возможность покупки, я все же, смеясь, дал Осоргину согласие, однако с оговоркой, что в успех дела поверить трудно: "Какие же мы покупатели! Какая дерзость! Столько земли… найдутся конкуренты. Где же нам с ними состязаться?" В таком настроении я разрешил Осоргину внести залог и явиться на аукцион с тем условием, чтобы цену сверх 300 000 франков он поднимал лишь с крайней осторожностью и, во всяком случае, не превышая 310 000 франков.