Путь моей жизни. Воспоминания Митрополита Евлогия(Георгиевского), изложенные по его рассказам Т.Манухиной

При церкви возникла школа для детей, которую назвали моим именем. Организовали ее солидно, не кустарно; развернули несколько отделов. Заведовал школой комитет во главе со старостой генералом П.Н.Буровым (теперь по профессии он маляр, и мне довелось его видеть подвешенным в малярной люльке с кистью в руках). Преподавательский персонал подобрался отличный, и дети поступали из школы прямо в иностранные лицеи.

Несмотря на бедность, приход имел своих стипендиатов в нашем Богословском Институте (о. Виктор Юрьев, ныне священник Введенской церкви, воспитанник Кнютанжа), посылал всегда делегатов на съезды "Христианского движения" и от времени до времени приглашал из "Движения" к себе докладчиков. Детский вопрос, благотворительный, просветительный — всему уделили внимание, все хорошо поставили. Церковноприходская жизнь процветала все эти годы, процветает и по сей день.

В первый приезд в Кнютанж я зашел к директору. От него я услышал самые хорошие отзывы о русских рабочих. "Скромные, честные интеллигентные люди и без претензий, — сказал директор. — И священник прекрасный, заслуживает глубокого уважения. Когда он о чем-нибудь меня просит, я не в силах ему отказать. Для этого достаточно мне просто его увидеть…" Не отказал директор, между прочим, в весьма важном — построил "Русский дом", в котором теперь помещается церковь и школа.

Свою ревность о. Семен простирает и за пределы Кнютанжа: в Нанси, где есть русские студенты, в Люксембург (там есть общинка в Эше), в Прирейнскую Германию (есть общинка в Саарбрюкэ). Всюду разъезжает без виз. "Крест надену — вот и вся моя виза…" — говорит о. Семен. Любящий отец для прихожан, он, однако, умеет, когда нужно, проявить и власть. Для любительского спектакля сестричество выбрало пьесу "Монашка" — о. Семен усмотрел в ней поношение монашеству и чуть было не закрыл сестричество. "Если так, не надо и сестричества!.." Не без труда я этот конфликт уладил.

Приход в Кнютанже я навещаю ежегодно. Он мое утешение. Каждый мой приезд и для меня и для прихожан, взаимно, радостная встреча и живое общение в любви…

Монтаржи

Неподалеку от Парижа (езды от Gare de Lyon часа два-три), в городке Монтаржи имеется большое предприятие резинового производства. Среди рабочих много русских. Каждый год под Пасху и под Рождество направлялась оттуда к нам петиция: просим прислать священника. Я посылал разъездного священника: о. Спасского [188], потом о. Иоанна Церетелли (при котором община и преобразовалась в приход), затем о. Феодора Каракулина, из старых военных священников, участвовавшего в гражданской войне в составе Дроздовских частей (псаломщиком при нем в России состоял Виноградов, ныне архимандрит Исаакий). О.Феодор, хороший священник, правильно понимающий пастырские задачи, деловито принялся за устроение прихода.

Администрация завода дала барак для церкви (я приезжал на ее освящение), но барак этот, затиснутый среди других бараков, для нового своего назначения подходящим не был. Русское население в Монтаржи разношерстное. Далеко не все — люди верующие. Помню, служу я весной, окна открыты, из соседнего кабака доносится пьяное пение: "Пей, тоска пройдет…" Какая-то компания нарочно хулиганит, чтобы богослужению мешать.

О.Каракулин стал постепенно соотечественников перевоспитывать, старался влиять, вразумлять… — и преуспел. Понемногу церковь стала делаться центром русской жизни. В 1934 году купили кусок земли поодаль от бараков и выстроили прекрасный храм, просторный, светлый, с колокольней; вокруг него разбили цветник; а рядом, тоже на собственной земле, построили дом, в котором помещается теперь школа, зал для общественных собраний, библиотека. Почувствовалась под ногами твердая почва: свой храм, своя земля, свой "Русский дом"! Нет прежнего ощущения распыленной нищей братии, чувства заброшенности, бездомности… Появилось сознание сплоченности, моральной устойчивости. Займет, бывало, приход деньги у Епархиального управления на какие-нибудь церковноприходские нужды и регулярно выплачивает по 100 франков ежемесячно, пока все не выплатит. Случится ли среди прихожан какая-нибудь нехорошая семейная история, они к ней относятся не равнодушно, а укоризну свою сумеют проявить: регент оказался в своей семейной жизни не на высоте — певчие отказались с ним петь, а прихожане дали понять, что не хотят его больше видеть во главе хора.

Приход в Монтаржи такое же мое утешение, как и приход в Кнютанже. Я люблю там бывать. Атмосфера чистая, мирная, приятная. Приходская организация крепкая. Отношение к церкви живое и активное. Если бы все приходы были такие!

Бельфор (Эльзас)

Бельфор — большой промышленный центр в Вогезах, почти на границе с Германией. Здесь громадный завод военного снаряжения, а вокруг него еще много других заводов.