Путь Моргана

– Оно досталось мне вполне законным путем – или почти законным, – невозмутимо возразил Донован. – Признаться, я сорвал несколько листьев кресс-салата, который капитан Хантер выращивает во влажной корпии. Мы сытно пообедаем, и ты возьмешь остатки еды с собой, для товарищей. Пехотинцы тебя не остановят, если я провожу тебя до лагеря и сам понесу корзину. Здесь солод, который я купил у нашего интенданта, еще одна матросская шляпа, несколько прочных рыболовных лесок, крючки, куски пробки для поплавков и свинец для грузил. А на дне корзины лежат книги, – добавил он. – Ты не поверишь: кое-кто из пехотинцев покинул корабль в Портсмуте, оставив свои книги на борту! Ну и ну! – И он вытащил из корзины горшочек. – А к свежеиспеченным булкам у нас есть сливочное масло. И кувшин легкого пива.

С обедом, которым Донован угостил Ричарда, мог сравниться только ужин на Тенерифе, после того, как каторжники наполнили водой бочки. Вкус зеленого, сочного кресссалата затмил великолепие остальной снеди. Ричард жадно ел, а Донован наблюдал за ним, отдав ему весь кресс-салат, масло и почти все булки.

– Ты еще не написал письмо домой, Ричард? – спросил он немного погодя.

Ричард глотнул легкого пива.

– На это у меня не было ни времени, ни желания, – признался он. – Мне ненавистен Новый Южный Уэльс, как и всем остальным. Я начну писать домой в том случае, если наша жизнь изменится к лучшему.

– Времени осталось совсем немного. «Скарборо», «Леди Пенрин» и «Шарлотта» отплывают в мае, но зайдут в один из портов Китая за грузом чая. А «Александер», «Дружба», «Принц Уэльский» и «Борроудейл» поплывут прямиком в Англию в середине июля, поэтому ты можешь отправить письма с одним из этих кораблей. «Фишберн» и «Золотая роща» останутся в бухте, пока не будут возведены прочные, недоступные для воров склады, куда переправят ром, вино, портер и даже медицинский спирт.

– А «Сириус»? Я думал, он вернется к привычным обязанностям сразу после завершения экспедиции…

Донован нахмурился:

– Губернатор не желает отпускать его, не убедившись, что колонисты смогут выжить. «Запас» слишком стар и мал. Но капитан Хантер недоволен распоряжением губернатора. Как и майор Росс, капитан Хантер считает, что вся эта экспедиция – напрасная трата английских денег и времени.

Ричард допил остатки пива.

– Настоящий пир! Не знаю, как благодарить вас. А еще я рад, что вы не ушли сразу. – Ричард состроил гримасу и покачал головой. – Даже от легкого пива у меня теперь кружится голова.

– Приляг и вздремни. Нам некуда спешить.

Ричард так и сделал. Едва его голова коснулась сухих листьев, он провалился в глубокий сон.

Обхватив руками колени, Стивен Донован наблюдал за ним. Спать ему ничуть не хотелось. Должно быть, потому, что он был свободным человеком и моряком, искренне любящим море, к Новому Южному Уэльсу он отнесся совсем иначе, чем каторжник Ричард Морган: ничто не мешало Доновану в любой момент собрать вещи и уплыть прочь. Но Стивену хотелось остаться здесь – преимущественно потому, что его тревожила судьба Ричарда. Конечно, он сожалел о том, что воспылал чувствами к человеку, неспособному ответить взаимностью, и тем не менее не считал случившееся катастрофой. Он сам выбирал себе партнеров, предпочитая оптимистов и здравомыслящих людей, поэтому расставался с ними легко и без угрызений совести переносил вещи с корабля на корабль. Очутившись на борту «Александера», Донован даже не подозревал, что Ричард Морган лишит его душевного покоя. Он не знал, что в Ричарде привлекло его. Просто так вышло, и все. Такова любовь – нечто необъяснимое, душевный порыв. Увидев Ричарда впервые, Донован пересек палубу словно на крыльях, уверенный, что нашел родственную душу, а когда понял, что ошибся, отступать было уже слишком поздно.

Эта чужая земля тоже манила его остаться. Доновану было любопытно узнать ее судьбу. Несчастные туземцы могли пострадать и предчувствовали это. Вот почему они уже начали сопротивляться. Но они не были столь хитроумными и сплоченными, как американские индейцы, между племенами которых существовали родственные узы. Индейцы знали толк в военном искусстве и заключали то союз с французами против англичан, то с англичанами в борьбе против французов. А здешние аборигены были немногочисленными, и, похоже, их племена враждовали. Искусство заключать военные союзы было им неведомо – Донован подозревал, что оно имеет духовную природу. В отличие от Ричарда Донован знал многое о переговорах и сделках с коренным населением Нового Южного Уэльса. Губернатор избрал верную политику, но морские пехотинцы не разделяли его взгляды – как и каторжники, которые считали туземцев опасными и ненавистными врагами. По иронии судьбы каторжники оказались между двух огней, уподобились куску металла между молотом и наковальней. Уместное сравнение. Иногда на наковальне кусок металла превращается в меч.