Путь Моргана

«Вот с какими трудностями сталкиваются диктаторы, – думал Ричард. – Надеюсь, найденный Россом подмастерье окажется достаточно терпеливым и трудолюбивым. Починить пистолеты удалось – как честный человек, майор решил пожертвовать своим имуществом на случай, если я окажусь неумехой, – да, для первого раза все сошло удачно, но мне предстоит разобрать, почистить и снова собрать почти двести «смуглых Бесс», если не больше. Хороший помощник станет подарком судьбы, а непригодный для работы – помехой».

Рядовой Дэниел Стэнфилд был подарком судьбы. Худощавый, светловолосый, невзрачный юноша, он говорил на правильном английском почти без акцента и, отвечая на расспросы Ричарда, объяснил, что поначалу его учила мать, а потом отправила в благотворительную школу. Он питал пристрастие к чтению, а не к рому, и хотя проявлял рвение в учебе, ему хватало ума не мешать наставнику. Он слушал и запоминал, клал инструменты на место и многое умел делать своими руками.

– Забавно, – однажды произнес он, наблюдая, как Ричард разбирает мушкет.

– О чем вы? – спросил Ричард, отвинчивая ствол. – Смотрите, я собираюсь разобрать этот мушкет на отдельные детали. Следите за мной внимательно, не отводя глаз. Убирать штифты надо осторожно, в верном направлении, не применяя грубую силу. Они суживаются к одному концу, поэтому, если выбивать их не в том направлении, их форма изменится, и собрать ружье снова не удастся.

– Забавно то, – повторил Стэнфилд, – что официально вы считаетесь моим подчиненным, а под этим навесом ваш подчиненный – я. Мне неловко, что вы называете меня мистер Стэнфилд, а я вас – просто Морган. Если вы не против, зовите меня Дэниелом, а я буду обращаться к вам мистер Морган – но только здесь, в мастерской.

Ричард удивленно заморгал и улыбнулся:

– Как вам угодно. Я не прочь звать вас по имени. По возрасту вы годитесь мне в сыновья. – Ричард тут же понял, что напрасно произнес эти слова: у него сжалось сердце. «Отправляйся спать, Уильям Генри, засыпай в дальнем уголке моего разума…»

– Всем известно, что вы один из самых покладистых каторжников, – сказал Дэниел через несколько дней, начиная самостоятельно разбирать мушкет. – Нас не интересует, какое преступление вы совершили и почему, но мы, пехотинцы, разбираемся в людях и каждому знаем цену, не задумываясь, кому и насколько повезло в жизни. Вы возглавляете несколько самых спокойных отрядов, вас уважают в лагере пехотинцев – благодаря вам у них меньше работы.

Не поднимая головы, Ричард улыбнулся «смуглой Бесс», лежащей у него на коленях.

Когда майор Росс вызвал к себе Дэниела Стэнфилда, тот заверил, что ни разу не подвергался взысканиям, даже за посещение женского лагеря. Он был всецело предан миссис Элис Хармсворт, которая лишилась младшего сына через месяц после высадки, а мужа-пехотинца – через два месяца. Оставшись вдовой с двумя детьми, она влачила жалкое существование. Только покровительство Стэнфилда помогало ей выжить.

– Мне необходим опытный оружейник, Стэнфилд, – сообщил майор Росс. – Я выбрал вас потому, что вы метко стреляете и умеете работать руками. Среди каторжников я разыскал мастера-оружейника – некоего Ричарда Моргана с «Александера». Его превосходительство губернатор все чаще склоняется к мысли о необходимости основания большого поселения на острове Норфолк, а это означает, что нам понадобятся точильщики и оружейники сразу для двух колоний. Поэтому я отсылаю вас к Моргану учиться азам оружейного ремесла. Если вам предстоит отправиться на Норфолк, вы должны уметь чинить мушкеты. А может, на Норфолке понадобится и точильщик – тогда я отправлю туда Моргана. Но это будет лишь после того, как вы приведете в порядок мушкеты здесь, в Порт-Джексоне. Поэтому начинайте учиться, Стэнфилд, и поскорее.

Зима в Порт-Джексоне оказалась дождливым временем года; уже в начале августа, вскоре после того как отряд Ричарда без горечи распрощался с «Александером», дождь зарядил без перерыва на четырнадцать дней. Ручей вышел из берегов и согнал с места женатых пехотинцев, раскинувших лагерь на берегу, даже песчаная почва превратилась в вязкую грязь, а бревенчатые дома – в ловушки, насквозь продуваемые ледяным ветром. Крытые тростником крыши не просто протекали – сквозь них вода лилась струями; имуществу, сложенному под открытым небом, был нанесен невозместимый ущерб, а губернаторский склад превратился в рассадник плесени, сырости, гнили и ползучих насекомых.