Путь Моргана

— Нет, хотя женщины помогают мне зарабатывать деньги. Перед тобой человек, который ублажает дам, сочиняя романы — само собой, под псевдонимом. Чтение романов совсем недавно вошло в моду — вот к чему привело то, что мы позволили женщинам учиться читать, но запретили все остальное! Издание книг и публикация отдельных глав в журналах приносят больший доход, чем сочинение памфлетов. В каждом приходе, округе, поместье и гостинице полным-пол-но прекрасных читательниц, поэтому моя аудитория велика, как сама Великобритания, тем более что в Шотландии и Ирландии дамы тоже увлеклись чтением. Мало того, мои книги читают и в Америке! — Он состроил гримасу. — Теперь я больше не пью ром мистера Кейва. Сказать по правде, я давно забыл вкус рома. Теперь я смакую только лучший французский коньяк.

— Ты женат?

— Нет, зато у меня есть две любовницы, обе они замужем за сущими ничтожествами. Этого мне достаточно. А теперь расскажи о себе, Ричард.

Ричард пожал плечами:

— Мне почти нечего рассказывать, Джимми. Три месяца я провел в бристольском Ньюгейте, целый год — в глостерской тюрьме и вот уже две недели нахожусь на борту «Цереры». В Бристоле я читал книги, в Глостере ворочал камни. А на «Церере» я черпаю со дна Темзы грязь, которой не сравниться с бристольским илом в часы отлива. Особенно тяжко бывает находить в этой грязи трупики младенцев.

После этого собеседники перешли к более важным денежным вопросам и заговорили о том, как понадежнее спрятать золотые монеты.

— С Сайксом можно поладить, — сообщил Джимми. — Я сунул ем^ гинею, и теперь он готов лизать мне сапоги. Так что унывать незачем. Я добьюсь, чтобы Сайкс разрешил покупать любую еду и напитки — не только тебе, но и твоим друзьям. Ты окреп, но стал тонким, как жердь.

Ричард покачал головой:

— Нет, Джимми, не надо ничего, кроме легкого пива. Здесь почти сотня мужчин, не считая тех двух-трех, которые умирают чуть ли не ежедневно. Каждый заключенный зорко следит за тем, сколько еды достается его товарищам. Нам надо только сохранить те деньги, которые у нас уже есть, и при необходимости попросить у тебя еще немного. Нам посчастливилось встретиться с черпальщиком, который любит свою работу, а на Темзе полно лодок, доставляющих провизию. В полдень на барже мы получаем сытный обед: за два пенса с каждого можно купить что угодно, от соленой рыбы до свежих овощей и фруктов. Айку Роджерсу и его молодежи тоже удалось поладить с черпальщиком.

— Верится с трудом, — с расстановкой ответил Джимми. — Но ты стал целеустремленным, и, похоже, это тебе по душе. Вот к чему приводит ответственность.

— Меня поддерживает вера в Бога. Я не утратил ее, Джимми. Для каторжника мне несказанно повезло. В Глостере Лиззи Лок стерегла мои вещи и научила меня держать в руках иглу. Кстати, шляпа привела ее в восторг — не знаю, как и благодарить тебя. Нам недостает общества женщин — по причинам, которые я объяснял в одном из писем. Зато я сумел сохранить здоровье и не утратил способности мыслить. Здесь, среди одичавших каторжников, мы смогли отвоевать себе нишу — благодаря одному алчному жокею и амбициозному черпальщику, в котором рвение методиста сочетается с пристрастием к рому, табаку и праздности. Сомнительные соседи, но я видал и похуже.

Рядом на столе стоял фильтр Ричарда, и он как бы невзначай погладил его ладонью. По камере с красными стенами пробежали любопытные шепотки и ропот. Гость Ричарда вызвал острую зависть у его соседей. Реакция заключенных на беспечный жест Ричарда заинтриговала мистера Тислтуэй-та, которого охватило желание разгадать эту тайну.

— Если у заключенного есть хоть немного денег, алчность — его лучший друг, — продолжал Ричард, дружески прикладывая ладонь к фильтру. — Человеческая жизнь в тюрьме не стоит и тридцати сребреников. Сильнее всего я сочувствую уроженцам Нортумберленда и Ливерпуля — у них и гроша на всех не наберется, оии чаще прочих умирают от болезней и безысходности. Но некоторых будто опекает Господь — они выживают. А вот лондонцы, живущие палубой выше, поразительно выносливы и наделены хитростью голодных крыс. Кажется, они живут по иным правилам, словно огромные города — это целые государства и их жители по-другому воспринимают жизнь, не так, как мы. Но я не верю многому, что слышу о лондонцах здесь, на «Церере». На этот корабль свезли заключенных со всей Англии. Наши тюремщики продажны, среди них полно извращенцев. Не забывай и о существовании таких, как Уильям Стенли из Синда. Он доит заключенных усерднее, чем крестьянка — любимую корову. И все мы — от Хэнкса и Сайкса до пьянчуг, доносчиков, провинциалов, лондонцев и умирающих бедолаг — идем по веревке над огненной пропастью. Шаг в сторону — и мы погибли. — Он глубоко вздохнул, удивленный собственным красноречием. — Ни один человек в здравом уме не назовет нашу жизнь игрой, но у нее с игрой есть немало общего. Чтобы выиграть, необходимы смекалка и везение, и, похоже, везением Бог меня не обделил.