Путь Моргана

— Корундовый порошок? Рыбий клей? Но для чего?

— Наверное, их можно купить и на мысе Доброй Надежды, но по-моему, там цены гораздо выше. В Рио-де-Жанейро все обходится дешево, — рассудил Ричард.

— Ты не ответил на мой вопрос. Ты загадочный человек, дружище. Объясни, зачем тебе понадобилось все это, иначе я не выполню твою просьбу.

— Выполните, — уверенно возразил Ричард и широко улыбнулся. — Ну ладно, я объясню. — И он устремил взгляд вдаль, к холмам, на которых раскинулись джунгли. — Во время плавания я часто и подолгу размышлял о том, чем займусь, когда мы наконец прибудем в Ботани-Бей. Среди каторжников едва ли найдется несколько человек, сведущих хоть в каком-нибудь ремесле, а мы все слышали, о чем говорят морские офицеры — особенно после прибытия в Рио, когда визиты участились. Младший лейтенант Ральф Кларк не умеет держать язык за зубами. Но он не только описывает попойки на шканцах «Дружбы» и расхваливает жену и сына — иногда от него можно услышать кое-что полезное. — Ричард перевел дыхание. — Впрочем, речь не о нем. Вернемся к тому, что среди каторжников почти нет опытных ремесленников. А у меня есть кое-какие навыки, и один из них наверняка пригодится нам в будущем — ведь нам придется рубить деревья и пилить их. Я умею затачивать пилы. Более того, я умею делать разводку, а это настоящее искусство. Возможно, кузену Джеймсу удалось переправить мои инструменты на один из кораблей, а может, и нет. Так или иначе, мне не обойтись без корундового порошка и клея. Наверное, на судах найдутся напильники, но если об инструментах позаботились так же, как о провизии, то никто не подумал прихватить с собой корундовый порошок или рыбий клей. Известие о том, что в экспедицию не взяли боеприпасы, не радует меня. Что мы будем делать, если туземцы Нового Южного Уэльса окажутся кровожадными и нападут на нас?

— Уместный вопрос, — мрачно отозвался Стивен Донован. — А как ты намерен поступить с корундовым порошком и рыбьим клеем?

— Сам сделаю наждачную бумагу и напильники.

— Тебе понадобятся обычные напильники, если на судах их не окажется?

— Да, но я не могу истратить все деньги, а злоупотреблять вашей щедростью не хочу. Надеюсь, мои инструменты все-таки найдутся.

— Расспрашивать тебя — все равно что выжимать кровь из камня, — пошутил мистер Донован. — Но кое-что я уже выведал. Когда-нибудь я узнаю все.

— Мне почти нечего рассказывать. Заранее спасибо вам.

— Я всегда к твоим услугам, Ричард. Если бы мне не пришлось разыскивать для тебя лекарства, я не успел бы повидать и половины того, что увидел в Рио. Подобно Джонстоуну и Шарпу я шатался бы по кофейням и притонам да обхаживал бы португальские власти в надежде на дорогие подарки. — И, насвистывая, он спустился по веревочной лестнице с небрежной грацией человека, привыкшего карабкаться по вантам.

В последнее воскресенье, проведенное флотилией в гавани Рио, преподобный мистер Ричард Джонсон, священник экспедиции, известный своей рассудительностью и приверженностью англиканской церкви (а также смирением), прочел проповедь и провел службу на борту «Александера» под нестройный аккомпанемент множества колоколов католических церквей. Палубы чисто вымыли, все лишнее с них убрали — верный признак того, что час отплытия близок.

Выводить одиннадцать кораблей из усеянной островками гавани Рио-де-Жанейро начали четвертого сентября и завершили пятого, после целого месяца пребывания в краю апельсинов и фейерверков. Форт Санта-Крус и «Сириус» дали прощальный залп. На судах уже объявили о том, что в день каждому мужчине будут выдавать всего по три пинты воды — видимо, беспокойство врачей по поводу качества бразильской воды не оставило губернатора равнодушным.

К ночи земля скрылась из виду, флотилия устремилась на восток в надежде, что ей удастся быстро преодолеть три тысячи триста сухопутных миль до мыса Доброй Надежды. Кораблям предстояло держать курс на юго-восток в почти неизведанных водах. До сих пор им изредка встречались португальские торговые суда, но теперь надеяться на частые встречи было нечего: на оживленные морские пути, ведущие в Ост-Индию, флотилия должна была выйти только у самого мыса.