Путь Моргана

— Больше всего в свиньях мне нравится то, что их можно есть целиком. В пищу непригодно лишь хрюканье, — часто повторял майор Росс. Поскольку все колонисты знали, что майор лишен чувства юмора, его слова воспринимали всерьез.

С «Сириуса», который по-прежнему колыхался у берега, зацепившись кормой за риф, постепенно перевозили в поселок все, что удавалось спасти, — от шестифунтовых пушек до бочек с гвоздями, которые были необходимы колонии, состоящей сплошь из деревянных хижин. Самой досадной была потеря полос железа, предназначенных для норфолкской кузницы: они лежали в глубине трюма, куда никто не отваживался спуститься. Почти все паруса, ванты и реи судна прибило к берегу, как и весла со шлюпок, но сами шлюпки были вдребезги разбиты рухнувшими мачтами.

Последними с корабля вывезли несколько бочек табака и ящиков дешевого бристольского мыла. Мыло доставили на правительственный склад, чтобы понемногу выдавать колонистам, а табак так и не попал в трубки — к вящему неудовольствию моряков, которые непрестанно попыхивали трубками и ценили табак так же высоко, как ром. Крестьяне Джордж Гест и Генри Хейтуэй сообщили майору Россу, что в Глостере слизней, гусениц и других вредителей отпугивают, опрыскивая растения настоем табака. Его выварили в кипятке, смешали с мылом, процедили и полили все овощи полученным снадобьем. Зловредные насекомые трогали молодые побеги, которые приобрели отвратительный вкус, пока первый же дождь не смыл табак.

С тех пор колонистам запретили выливать на землю мыльную воду. Нескольким женщинам поручили готовить настой табака, который терял свойства лишь после того, как несколько раз был выварен в кипятке. А что до мыла — его можно было сварить так, как это делали на фермах по всей территории Британских островов: из жира и щелока. В поселении с избытком хватало свиного сала, из которого вытапливали жир. И щелок раздобыть оказалось очень просто: достаточно только вымочить золу от сожженных листьев картофеля, моркови, брюквы и свеклы, прокипятить смесь и процедить ее. Получившаяся жидкость и была щелоком. Леек на острове не было, но женщинам хватало ведер с мыльным раствором табака и оловянных ковшей с проделанными в дне отверстиями, чтобы опрыскивать все овощи и злаки. В ожидании очередного нашествия гусениц отраву для них запасали в пустых бочках из-под рома.

В подобных практических делах новый комендант превзошел самого себя. После производства солонины, колбас и отравы для гусениц он задумался о том, какое применение найти опилкам, скапливающимся в ямах на лесопилках. Провизию, которую не удавалось засолить, можно было закоптить — в том числе и рыбу. Росс располагал целой армией работников и не желал, чтобы хоть кто-нибудь из них сидел без дела. Прежде всего следовало увеличить производство еды, а потом позаботиться о том, чтобы большинство колонистов могло прокормиться самостоятельно, не рассчитывая на правительственные склады. Последняя мера была единственным оправданием всего эксперимента в Ботани-Бей. Что толку увозить тысячи каторжников на другой конец земли, если правительство вынуждено кормить их до гробовой доски?

«Запас» отправился в Порт-Джексон на две недели раньше, чтобы сообщить страшные вести о гибели «Сириуса» губернатору. Вскоре после отплытия судна птицы начали слетаться на гору Питта, вершину высотой в тысячу футов на северо-западной оконечности острова. Через несколько дней островитяне убедились в том, что Кинг сказал правду об этих огромных буревестниках: целыми днями птицы ловили рыбу над морем, а в сумерках возвращались в норы и были настолько глупыми и доверчивыми, что даже не пытались улетать от людей или сопротивляться им.

По распоряжению майора лесорубы прорубили в зарослях лиан (прозванных жилой Самсона за поразительную толщину) тропы, ведущие к вершине горы от новой дороги к заливу Каскад. Работа была закончена вовремя, в первый же день птицеловы вернулись с охоты с набитыми мешками. Порции солонины к тому времени урезали до трех фунтов в неделю, порции хлеба, риса, гороха и овсянки — наполовину. Восполнить недостаток пищи предстояло птицам с горы Питта.

Вместо рома всем пехотинцам и офицерам выдавали по полпинты сильно разбавленного водой грога. Но лейтенанта Ральфа Кларка это ничуть не заботило: свою долю он предпочитал обменивать на насущно необходимые рубашки, белье, чулки и тому подобные вещи — багаж лейтенанта пропал бесследно, хотя ему казалось, что он видел свой сундук на спине одного из каторжников. Майор Росс тоже остался без вещей, но переносил потерю стоически в отличие от вечно скулящего Кларка.

Картофель выдавали по мере того, как он вырастал, другие овощи тоже делили на всех. Но поскольку зеленые овощи почти не насыщали, а о цинге островитяне давно забыли, этих овощей всегда оставалось в избытке: люди предпочитали есть что угодно, но не рыбу, шпинат или фасоль.