Путь на Грумант

Так вот куда клонит капитан, недаром педвуз закончил — каждое слово, даже сон ему в лыко для нравоучительных речей. Кто о чем, а он вновь о бдительности да дисциплине. И зря — не дал пока никто из нас даже повода для серьезной взбучки. Хотя оно, конечно, правильно: знал бы где упасть — соломку подстелил. Вот оборвется буксир, а до берега метров тридцать, разве успеешь весла по бортам вставить, от скал отжаться? О парусе и не говорю, раз противняк дует. Тот же мыс, что у Кильдина в губу вдается, Могильным нарекли не зря. А озеро на берегу Мертвым называется…

Всегда интересно слушать байки Саши Сквор-цова. Нет, пожалуй, в Арктике мало-мальски известного острова, где бы не побывал он с экспедициями. Вот, например, рассказывал нынче о Вайгаче: изо дня в день один и тот же пейзаж — красиво, холодно, величаво, но нет места в нем человеку с его страстями и надеждами… Идешь по тундре — а куда, зачем? Изба, рация, лодка — жизненный круг замкнулся. Шаг в сторону — и безвременье. Какой век, какая эпоха, ау-у!..

Или взять новомодную гипотезу, что человек зародился не где-то в субтропиках, а именно здесь, в высоких широтах. Мол, всякие там биомагнитные и прочие поля, которые испускаем и принимаем мы сами того не ведая, в масштабах планеты естественно сходятся в Заполярье. А чувство сопричастности с космосом, душевное равновесие, приходящее в Арктике, — шуточки? Звуки, запахи, великое однообразие, но подсознательно все время ловишь себя на мысли, что когда-то — когда? — ты уже это все чувствовал, видел, ощущал…

Однако выходим в Кильдинскую салму. Зыби почти нет. Чайки сидят на воде — к перемене ветра или просто ленятся лишний раз подняться? По левому борту проплывают три холма, три брата-богатыря, рожденные сползающим к морю ледником. Решаем встать на якорь, дождаться утра. Оно, как говорится, вечера мудренее.

Из путевого блокнота