Путь на юг

За его спиной нетерпеливо топтался Чос, облаченный в хайритскую куртку и штаны; он держал под уздцы вороного Баргузина. Остальные воины полусотни, размещенной на плоту, стояли рядом со своими зверями, посматривая то на берег, то на обозных, запрягавших в огромные, окованные железными полосами возы тягловых тархов.

Обратное путешествие вселило в душу Одинцова еще большее восхищение этими животными. В Хайре воины завели их на середину плота и заставили опуститься на палубу, огородив табун возами, между которыми были протянуты цепи. Там шестиноги и пролежали все восемь дней, словно огромные продолговатые валики мохнатой шерсти, изредка ворочаясь с боку на бок, но по большей части пребывая в полудреме. Кормить их в таком состоянии не требовалось; тархи ели часто – и очень много! – лишь тогда, когда работали.

Капитан-сардар, в сопровождении офицеров и целителя бар Занкора, перебрался на пирс. Отыскав взглядом Одинцова, он милостиво кивнул головой и приказал:

– Можешь выводить своих людей на берег. Построиться там, – капитан махнул рукой в сторону южной половины площади, – и ждать!

Переваливаясь на кривоватых ногах, он с достоинством зашагал навстречу рослому худощавому человеку лет сорока в украшенном золотыми насечками панцире. Бар Нурат, военачальник, понял Одинцов. Глаза и волосы стратега были темными, кожа – смугловатой, чертами лица он походил на нахохлившегося ястреба. Весьма нехарактерная для айденита внешность! Но соратники по окте и девушка Зия еще по пути в Хайру посвятили Одинцова в сплетни, ходившие по поводу великого военачальника, – якобы дед его взял ксамитскую наложницу, сына которой выдал за отпрыска от законной супруги, поскольку других потомков не имел. Возможно, из-за этих слухов Айсор бар Нурат был особо свиреп с пленными ксамитами.

Одинцов махнул рукой. Его воины начали переводить боевых зверей на пирс, за ними загрохотали возы, до отказа набитые снаряжением. С остальных плотов тоже хлынул поток мохнатых, пегих, вороных и гнедых скакунов; люди терялись рядом с их огромными мощными телами. На плацу всадники быстро строились в плотное каре, рядом с которым шеренгой вытянулись возы – по десять на каждую хайритскую сотню.

Ильтар прохаживался вдоль фронта своего отряда, придирчиво разглядывая людей, животных, упряжь, оружие, колеса больших телег и находившиеся в них запасы стрел, арбалетов и провианта. Он молча похлопал по спине подошедшего Одинцова и, заложив два пальца в рот, пронзительно, по-мальчишески свистнул. Подбежали командиры остальных восьми сотен, все молодые, крепкие и рослые мужчины около тридцати. Один из них, Эрт из Дома Патар, коротко доложил:

– Все в порядке, вождь. Люди сыты, возы целы, среди животных больных нет.

Ильтар рассеянно кивнул, словно и не ожидал иного. Положив руку на плечо Одинцова, он произнес:

– Пойдем, братец. Похоже, нас уже зовут.

Действительно, командир гвардейцев, молодой дворянин в шлеме, украшенном солнечными лучами, размахивал нацепленным на пику флажком, явно подзывая хайритского тысячника к нанимателям. Ильтар пригладил волосы и направился к группе военачальников в богатых доспехах, впереди которой стояли бар Нурат и капитан-сардар прибывшего флота. Одинцов последовал за ним. Оглянувшись, он увидел, что ни один из сотников не тронулся с места.

– Эй! – Он дернул Ильтара за рукав. – А остальные?

– Для переговоров вполне достаточно вождя и его помощника, – заметил его кузен.

– Помощника?

– Конечно! А ты не знал? Осский сотник – второй человек в войске после меня. И это всем известно.

– Вот как? – Одинцов искренне изумился. – Значит, до меня твоим заместителем был этот задиристый Ольмер?

Ильтар недовольно насупил брови.

– Где твой быстрый разум, Эльс? Ольмер был просто одним из сотников. А теперь, – он подчеркнул это «теперь», – если меня убьют, отряд возглавит осский сотник. То есть ты, Эльс!

– Кто же так решил?

– Я и остальные предводители, о Перерубивший Рукоять!

Напоминание о его подвиге все прояснило для Одинцова. Это был не первый сладкий плод удачи, свалившийся ему в руки с дерева чель-иту. Он подумал о Тростинке и усмехнулся. Женщины все одинаковы, и все они любят героев… Так было на всех континентах, во всех странах, где он побывал, за исключением России. Прежде там обожали партийных начальников, а нынче женщинам милы бизнесмены.

Бар Нурат окинул одобрительным взглядом вождя хайритов, потом скользнул глазами по могучей фигуре Одинцова. Капитан-сардар привстал на цыпочки, чтобы дотянуться до уха рослого военачальника, и что-то возбужденно зашептал ему. Бар Нурат слушал с каменном лицом.

Знал ли он раньше Арраха бар Ригона? Встречались ли они? Это было вполне вероятно, ведь Рахи служил в гвардии, в столичном гарнизоне.