Путь на Кристу. Новичок

– Снимайте футболку, проходите к столу, садитесь, – и она, не поднимая глаз, тут же поинтересовалась: – Что с вашей рукой?

– Поцарапало слегонца, – небрежно бросил я, садясь на табурет. – За талреп случайно зацепился в процессе регулировки.

– Тал… что?

– Да не вникайте, доктор! Высокотехнологичная железная беда, её крутят. Примерно, как ваш колоноскоп, – ох, я сейчас нарвусь!

– Колоноскоп не крутят, не путайте с калейдоскопом, больной. Впрочем, мы можем попробовать! – она неожиданно начала оглядываться, словно отыскивая страшный снаряд.

Наверное, я побледнел.

– Ну-ну, что вы, не надо бояться! – она встала, нехорошо улыбаясь, словно местный Доктор Смерть. – Результаты обследования говорят…

Котова тяжело вздохнула, изображая на лице искреннее сожаление, я замер. Доктор глянула в журнал и присела на самый край стула.

– Что у вас, Дарий Валерьевич, только сейчас закончилась акклиматизация, вот что они говорят! Как дела с терморегуляцией?

– В каком смысле? – не понял я.

– Потеем обильно?

– Больной перед смертью потел? Гы-гы-гы! – это сразу вспомнилось. Самая хрень всегда вспоминается не вовремя. – Да не, уже почти не обильно, так, остаточки.

– Остаточки? И одышка на зарядке до сих пор, как я заметила. Есть?

Пришлось кивнуть.

– Идёт тонкая настройка организма, это понятно? Хорошо… Тогда скажи мне, дорогой Дар, – Котова повысила голос, а потом и вовсе поднялась надо мной. – Почему ты в столовой жрёшь столько вредной жирной пищи? Я тебя предупреждала или нет?

Даже растерялся – что сказать?

– Так вкусно ведь! Я северянин, мы привыкли.

– Ты в этом помещении дурачков не ищи, Квачин, мы тут почти все северяне. Короче, так, я отдала распоряжение на кухню, неделю разгрузишься на пятнадцатой диете. Печень перегружена, и поджелудочная – тоже.

– На кашках?! – взревел я.

Она кивнула, манерно закрыв левое ухо ладошкой.

– А у меня, между прочим, регулярные тренировки! Фехтование! Этот, падла, как его, подъём переворотом! Нагрузки, как на першерона! Как я на кашке?

– Решим. Лег-ко! – отмахнулась госпожа медик, снова переходя на «вы». – Кстати, чтобы вы, уважаемый Дарий Валерьевич, знали: альпинисты идут в гору именно на каше. Манной.

Я быстро огляделся – некуда плюнуть.

– Всё, можете идти. Ирина! Руку ему обработай! Йодом! И магнезию в мышцу… Ладно, не надо магнезию, впредь он будет думать, так ведь, Дарий? Впрочем, посмотри сама, может, противостолбнячное. Предупреждаю, пациент, не хитрите в пищеблоке! Ссориться со мной никто не станет.

Не бойся, Дар, говорят, у неё развитое чувство юмора. Не-е… Юмора, юмора!

Тем не менее, надо куда-нибудь в срочном порядке сваливать, вот что я понял, залечат меня здесь до овощного состояния. Неделю на безвкусных кашках и жидких сионистских супчиках, на пареных тропических фруктах и обезжиренных молочных продуктах я не протяну. Напрошусь к охотникам на загонку или в засаду! Там-то всегда мяско пожарить можно.

Обречённо прошёл в соседнюю комнату к фельдшерице, которая деловито открывая застеклённые шкафчики, вытаскивала на свет божий страшные хромированные предметы.

– Скажите, Ирина… Вы же знаете, перед вами молодой холостяк. Если я сделаю вам официальное предложение, сможете вытащить мне из столовки несколько котлет?

Запунцовели щёчки-то! Неужели подействует?

Фельдшерица подошла ближе, соблазнительно наклонилась и горячим голосом прошептала почти в ухо:

– Не вытащу, дорогой, начальство не простит. Единственное, что я могу для тебя сделать, это взять иглу потоньше…

Facepalm.

– А-аа! – прокричали на улице. – Да-ар! Ты хде-е?!

– А-аа! – заорал я, когда под действием поршня какая-то болючая жидкость начала внедряться в мою задницу.

– Квачина видели?! Срочно нужен!

– Интересно, что там случилось? – довольно спокойно поинтересовалась фельдшерица и пошла к двери. Я прямо почувствовал, как страшный шприц, уткнувшись в булку, зловеще раскачивается, словно в фильме «Кавказская пленница».

– Скажи, что я здесь!

– Он на процедурах! – крикнула Ирина.

На дворе застучали башмаки.

– Ира, шприц вытащи, что ж ты делаешь!

– Да нет у тебя там никакого шприца, – хмыкнула она, умывая руки.

Я торопливо подтянул штаны.

– Куда в грязном лезете?! На улице подождите, он сейчас выйдет.

Грёбаный Каларгон, кажется, я знаю, что случилось: чёртова мачта упала и кого-нибудь придавила! Что неправильно сделал, где ошибся?

Впрыгнув в сандалии, сбежал по ступенькам, чуть не снеся Костю и Игоря. Командир рейнджеров тут же начал рассказывать, захлебываясь от эмоций.

– «Летучий Голландец»!

И затараторил. Я даже успел кивнуть на первую часть первой же фразы, слушаю внимательно. Войтенко встал чуть сбоку и лишь изредка встревал, подсказывая шефу. Я пару раз сказал «ага», подтверждая, что сразу осмысливаю каждое слово. Напрасно… не смог осмыслить, как вскоре выяснилось.