Путь на Кристу. Побег

Не хочу никого обижать, тем более младшего брата Бориса — Игоря Кравцова, которому принадлежит заведение, но со стилизацией он явно переборщил… Перед входом в заведение стоит какая-то мультипликационная телега со штопаными мешками, символизирующими, надо думать, ярмарочную поклажу селянина. Рядом с повозкой — высокий стог сена с воткнутым в бочину сельскохозяйственным инструментом. Сено склеенное, чтобы его не разносило пролетающим вдоль улицы ветром. Не то оштрафуют. Орудия труда откровенно липовые. А здесь вам не земной мегаполис с офисными хомячками. Живущим на Лете эти ежедневно нужные предметы хорошо знакомы в реальном воплощении. По сторонам от рубленного в лапу крыльца входной двери раскинулись два плетеных дивана из ротанга с циновками поверху, на удивление мягкие и широкие не по-уличному. Случайный прохожий может посидеть в тени выступающего козырька. Это завлекалочка такая — посидит человек среди этой эклектики, да, глядишь, и заглянет на чашечку-тарелочку.

Перебор вышел у дизайнеров с посконью и сермягой…

Центральная улица, так же как весь район, чуть возвышается над остальной территорией города, и благодаря этому с того места, где я сидел, было видно Лету. Не всю реку, которая возле Манауса разливается на три километра, а лишь широкую зеленую полосу ближе к стрежню и дальше. В свете полуденного солнца великая водная артерия планеты неспешно скатывается к океану, которого никто из знакомых мне людей еще не видел.

За кормой небольшого парусного судна, спешащего к причалам, словно фата, тянутся легкие серебристые струи с изумрудными бликами. За рекой ровной линией проступает земля другого берега с бахромой джунглей, которую можно разглядеть только в бинокль. Напротив Манауса нет поселений. Нелогично ставить жилье так близко к столице, но на другом берегу, отсекая себя от цивилизации водной преградой.

Огромная река подступает непосредственно к жилым домам и складским помещениям — люди постепенно застроили все свободное пространство. Берег забит лодками европейского типа и джонками, небольшими парусными баржами, маленькими яхтами и все еще редкими моторками. Красавица «Темза», стоящая у собственного причала, — настоящее украшение города и гордость всех жителей Манауса. На пароход ходят смотреть приезжие, приводят с собой детей — внутри работает видеосалон.

Каждый раз, назначая встречу в «Граблях», Ростоцкий старается утащить меня в самый угол, где у него зарезервирован любимый столик. Но я, так же как и большинство приезжающих в город зевак, тоже деревенщина по жизни и так же хочу поглазеть на суету главной улицы. По-моему, вполне законное требование.

— Ты говорил, что вы там какое-то оружие нашли? — вроде бы лениво поинтересовался Герман, отрываясь от блюда.

Выбор меню у нас диаметрально противоположный. Банальные стейки я и у себя в Диксоне могу поесть, более того — глаза на них уже не смотрят. Поэтому и заказал себе заливное из рыбы, луковый суп с гренками, тарелку с копченостями и мороженое, в форте такого уж точно не попробуешь.

— Нашли, целых два, — подтвердил я сказанное в радиограмме. — Один ствол целый. Думаю, потому, что отлетел в сторону. Удачно лег, на траву… Неподалеку нашли короткий хауда или хаудах двенадцатого калибра, фабричный, причем с вертикально расположенными стволами. А вот третьему стволу не повезло — остался лишь оторванный прицел, остальное не отыскали.

— Что за машинка?

— Винни говорит, что такие прицелы ставили на американские М-16, я в них не разбираюсь.

— Я тоже. Гуднайту показывал?

— Прицел, что ли? В чем смысл? Еще с десяток таких находок, и можно будет что-то собрать.

Ростоцкий хмыкнул.

— А первый? Ну, тот, что уцелел.

— Пистолет-пулемет «Thompson M1928, Navy Model», флотский вариант, — я кивнул на дешевую матерчатую сумку, которую пристроил поближе к широкому мягкому стулу. — Один барабанный магазин на сотню патронов, почти все патроны были израсходованы.

— Ого, ты не шутишь?! «Томми-ган»! Это большая редкость! Да я вообще не слышал о том, что у кого-нибудь имеется такая игрушка! — Глаза его на секунду вспыхнули неподдельным интересом.

Вообще-то Ростоцкий, человек статуса, безупречно прибранный и даже холеный, всегда старается не показывать эмоций, особенно удивления. Но тут он не выдержал:

— Покажи, Дар! Сорок пятый калибр?

Я кивнул и, подняв сумку на колени, расстегнул длинную молнию.

— Это что у него, пламегаситель?

— Компенсатор. Еще и темп стрельбы пониже. Калибр 0.45 АСР, пистолетный. Два режима огня, может стрелять одиночными.