Путь на Кристу. Закрытые воды

И всё-таки главное предназначение общественного молчания – защита от посторонних, к которым относятся и представители государства…

…Между двумя низкими пакгаузами диверсантов-самоучек ждали извозчики.

Они должным образом проинструктированы, однако, узрев предъявленную согласно инструкции заветную пайцзу, китайцы прониклись ещё качественней, тут же начав поспешно кланяться.

Хоть глаз выколи! Усаживались долго, особенно я, – неудобно! Кое-как собрав ноги в узел и постаравшись помягче примостить согнутую спину, я обречённо притих, после чего был накрыт пыльной рогожей. На голову надели пустую картонную коробку, а на ноги поставили мешок, набитый сеном. Ну, типа доставка продуктов, груз всякий. Хорошо, что автомата у меня нет, оба у матросов. Кетоев уже традиционно с «винчей» и арбалетом, последнему в операции отведена особая роль.

Вот холера! Закрыт грязной тряпкой, без обзора, везут неизвестно куда… Внезапно мне стало страшно до одури! И до этого сердце колотилось, как бешеное, а тут что-то буквально накатило. Как холодной волной обдало, руки немеют.

Дорога была безобразной, в центре города они гораздо лучше. Кочки и бугры постоянно колотили в задницу: велорикши старались соблюдать привычный для перевозки лёгкого груза бодрый ритм. Спецназ ехал с интервалом, дабы не вызвать подозрение массированным завозом.

До места добрались быстро. А нервное напряжение всё нарастало. Господи, да побыстрей бы уже!

Две опасности впереди.

Салман – выходец из конфликтного индийского штата Джамму и Кашмир, мусульманин, боевик, всю молодость воевавший с индийской армией. Папаша держал небольшую фабрику по производству широко известных узким специалистам кашмирских ивовых бит. Лучше бы он шафран выращивал, честное слово. Наглядевшись на биты, сынуля обнаружил в себе мощный энергетический заряд и принялся шалить в долине, обстреливая индийские патрули.

Неуёмный революционный задор, обретённый в земной реинкарнации, не покинул его и на Кристе. Кого назначить главным врагом в мире новом, молодой человек не определился и потому конфликтовал с кем попало. Со всеми, в общем. Банду он набрал из отморозков азиатских национальностей, с бору по сосенке. Все люди уже проверены в кровавом деле, надёжные. В квартале вокруг таверны «Чистый Двор» в съёмных клетушках живут двое его наблюдателей, в обязанности которых входит постоянный пригляд за лёжкой. Одного Сашка вычислил, второго не смог. Ещё одного «работника» в штате таверны вынужденно держал Гомес. Если эта группа заподозрит что-то неладное, просто так уйти нам не удастся, придётся воевать, чего мне категорически не хотелось.

Вторая опасность, по моему твёрдому убеждению, не менее серьёзна: это гвардейцы короля Луиса, патрулирующие ночью улицы Панизо. В зиндан королевской крепости нам попадать никак нельзя, при остром конфликте придётся стрелять. Представляете масштаб возможного международного скандала?

Потому и «Темза» стоит чёрт знает где.

Патрульные, как известно местным, ясным днём в рвении своём очень разные, от степени порядочности. А тёмной ночью все одинаковы: соваться в омут не спешат. Имея необходимый жизненный опыт, гвардейцы на слух определяют, что там происходит: пьяная разборка, недопустимый по дерзости грабёж или же крепкая заваруха серьёзных людей. Первые два варианта подлежат только дневному разбору, ночью им лень. А вот в последнем случае гвардейцы, как ни удивительно, сунутся – король, справедливо числя всех чрезмерно наглых и слишком серьёзных прямыми конкурентами, за такие истории головы поотрывает… Оттого гвардейцы тут не столько полицейские, сколько каратели.

Вывод: дружная стрельба очень и очень нежелательна.

Вот повозка замедлила ход, ага… Остановка, поворот налево, чуть скрипнули вновь закрывающиеся ворота: мой рикша втащил поклажу в хозяйственный двор таверны, где сразу, как было оговорено, принялся на средней громкости, чтобы не будить постояльцев, лопотать по-китайски, подзывая хозяина требованием срочно принять утварь и продукты питания. Устал доставщик, страшно спать хочет.

– Можно выходить! – на чудовищном пиджине произнёс таксист, один из всей троицы остающийся с нами. За отдельную и особую плату.

– Сразу в сарай, – тихо предупредил Сашка откуда-то сбоку.

Мы резво прыгнули в темноту.

– Двери не трогай, скрипят страшно!

– Сигнала не было?

– Не, рановато, – ответил мне Сашка.

Ждём. Рядом нервно пыхтел боцман, обычно невозмутимый Кетоев тоже нервничал.

Окна апартаментов гангстера выходят на пустырь, с улицы подсмотреть невозможно, а на пустыре не подефилируешь. Неплохой путь экстренной эвакуации, которую я допустить не могу.