Путь на Олений ложок

Шатеркин положил на чернильный прибор карандаш, скомкал бумагу, на которой рисовал фантастического кота, бросил ее в корзинку.

— Вот, смотрите, — Данилин положил на ладонь две стреляные гильзы, которые Шатеркин отправил ему для экспертизы. — Обе гильзы кажутся одинаковыми и по калибру и по цвету металла?

— Безусловно.

— Но это не так, и далеко не так, уважаемый студент. Моя коллекция гильз помогла мне раскрыть разницу, которая есть между ними. Я могу сказать, что гильза, подобранная возле трупа, изготовлена не в Германии и не для пистолета «Вальтер», а в Америке. Она была выпущена в марте 1945 года широко известной американской фирмой «Кольт» для бесшумно стреляющего аппарата последней модели «СК-4». Вот так…

На лице капитана отразилось удивление.

— Но ведь этот патрон может подойти к любому пистолету такого калибра, — заметил он.

— В том-то и дело, что может, — ответил Сергей Владимирович после некоторого раздумья, — Я не хочу вводить вас в заблуждение, Николай Иванович, и не делаю из этого факта пока никаких выводов… Патроны, батенька мой, как разменная монета, всякие попадаются. Видимо, имеет значение война, демобилизация, возвращение из-за границы солдат и прочее. Все это только для сведения и только, разумеется, для вас. — Данилин стал собираться. — Вот и весь мой доклад. У вас работа, не буду задерживать.

— Вы все-таки, может быть, машиной воспользуетесь?

— Ни под каким видом! — решительно запротестовал профессор. — Если я так рано начну кататься в автомобиле, изнежусь, ноги ослабнут. А как на охоту? На рыбалку?.. Нет-нет, не соблазняйте младенцев!..

Они вышли на улицу. Горячее солнце на минуту ослепило глаза. В сквере против главного подъезда нежно шелестела листва тополей, шумно и весело играли дети. По тротуарам торопливо сновали люди. На перекрестке остановилась маленькая юркая машина. Она была разрисована, как раковая шейка: с огненной полосой через весь корпус, с двумя большими красными репродукторами на крыше кабины.

Шатеркин проводил профессора до перехода и едва попрощался с ним, как услышал властный предупреждающий голос: «Гражданин с тростью! Пройдите дальше, перебегать улицу опасно!» Капитан оглянулся. Профессор успел пересечь мостовую и теперь торопливо шагал, насмешливо поглядывая на сине-красную машину регулировщиков. Капитан покачал головой. «Все же озорной он старик…»

Когда Шатеркин снова вошел в кабинет, на столе звенел телефон. Он снял трубку.

— Капитан Шатеркин слушает вас, — сказал он вздохнув. И сразу же его лицо просветлело. — Здравствуй, Катюша, здравствуй… Что? Вполне нормальное, даже больше: отличное самочувствие… Где пропадаю?.. Да все еще готовлюсь. — Он по-мальчишески закусил губу. — Но, видимо, скоро буду сдавать… Не возражаю, конечно. Сегодня я готов пойти не только в кино, хоть на край света!

Он закончил разговор, еще раз счастливо улыбнулся, прошелся по кабинету, поглядел на часы.

— Время завтракать…

Торопливо шагая по улице, капитан думал о Кате. Они давно не виделись. Девушка заканчивала в этом году юридический институт и готовилась к научной работе. В последнее время она стала чаще звонить Шатеркину, интересовалась его учебой, посылала ему на квартиру необходимые книги, записи пропущенных лекций. И Шатеркин стал чувствовать, что простая дружба между ним и Катей начинает перерастать в нечто большее. Поэтому-то сегодняшний звонок Кати подействовал на него успокоительно и вывел на некоторое время из состояния тревоги, которая не покидала его с тех пор, как он взялся за дело Керженекова.

Шатеркин привычно толкнул плечом калитку и шагнул во двор. Перед ним, у самой калитки, словно из-под земли, поднялся Риф. Капитан глянул во двор и немало был удивлен, когда на крыльце увидел Мишу и Толика.

— Ага, все понятно… — с усмешкой сказал он. — Друзья нежданно-негаданно попали в западню? Пропустил их и держишь? — потрепал он Рифа по спине. — Дома, должно быть, никого нет. Молодец.

Мальчишки и в самом деле выглядели довольно грустно.

Толик сидел на крыльце, тремя ступеньками выше, чем Миша. Он первый увидел в калитке Шатеркина, вскочил на ноги и закричал от радости во весь голос:

— Здравствуйте, дядя Коля! Это мы здесь!

— Здорово живем, сыщики! Вижу, что вы, понимаю ваше положение и от души сочувствую.

— Вот это я понимаю, это настоящая, правильная собака, верный товарищ… — свободно вздохнул Миша, вытирая ладонью потный лоб.

— А какой хитрый! Когда мы зашли, он даже не тявкнул, а потом — ого… — восхищался Толик, на всякий случай, однако, сторонясь собаки.

— Как же вы попали сюда? — спросил, наконец, Шатеркин, с удовольствием разглядывая мальчишек.

— Очень просто, — ответил Миша. — Сели на грузовик, который приходил на пасеку, потом на нем и приехали…

— А дальше?

— Дальше?.. — Миша потоптался с ноги на ногу, несмело взглянул в глаза капитану. — Дальше… Пришли сюда.

— Почему сюда, а не на службу?

— Нам туда нельзя… — решительно произнес Миша.

— Отчего же нельзя?