Путь на север

А с берегов озера Манасы, продолжает якша, обращаясь к облаку, ты наконец-то увидишь долгожданный город Алаку и сразу его узнаешь по величественным дворцам, где полы инкрустированы драгоценными камнями, и по стремящимся ввысь замкам, башни которых целуют небо. Сам город лежит в ложбине, в нем множество просторных парков, где одновременно цветут зимние, осенние, весенние и летние цветы, — когда Кришан впервые читал поэму, его это поразило: казалось, рассказчик подразумевает, что все времена года слились воедино, время застыло или заключает в себе сразу все времена; казалось, рассказчик подразумевает, что в обыденной жизни противоречащие друг другу желания увлекают нас в разные стороны, а потому в тех краях, что представляются нам земным раем, эти противоречащие желания примиряются друг с другом, разные и на первый взгляд несводимые воедино времена их исполнения сходятся вместе, объединяя тем самым наши обычно разобщенные души. Население Алаки, как описывает его якша облаку, состоит из мужчин и женщин — те и другие якши, — одержимых любовью и близостью, мужчины-якши беспрестанно принимают афродизиаки, украшают свои волосы цветами, похожими на отражения звезд, а женщины-якшини в своих личных покоях, раздираемые смущением и страстью, бросают пригоршни порошка в лампады, пламя которых вздымается высоко, и возлюбленные якшинь раздевают их. Мой дом, продолжает якша, находится к северу от чертогов бога богатства, узнать его легко: близ его арочных ворот растет молодое деревце мандара.[12] Во дворе — бассейн со ступенями, выложенными изумрудом, золотые лотосы исчерчивают его воды; сбоку бассейна — рокарий в золотой опояске из райских бананов, там любит проводить время моя жена; в центре рокария — золотой насест, где вечерами устраивается на ночлег павлин. По этим приметам ты узнаешь мой дом, продолжает якша, а ежели подберешься поближе и украдкой заглянешь в окно, ты увидишь мою жену, истосковавшуюся в долгой разлуке. Лицо ее, некогда столь прекрасное, увяло, подобно лотосу, тронутому морозом, опухло от слез, нижняя губка побелела от вздохов; когда ты увидишь ее, она, наверное, будет рисовать мой портрет, поведал облаку якша, или рассказывать обо мне майне[13] в клетке, или наигрывать на лютне песню, напоминающую обо мне, орошая струны слезами. Должно быть, она считает дни и недели до конца моего изгнания или лежит на кровати и вспоминает, как мы предавались страсти: именно так, поясняет якша, многие влюбленные коротают время в разлуке. Обязательно дождись ночи, наставляет якша облако, и лишь тогда извести мою жену о своем появлении, ибо ночью ей особенно одиноко, ночью ей особенно нужны мои слова. Опустись к окну ее покоев, и если жена моя спит, не буди ее до второй стражи: вдруг ей приснился я. Но в начале второй стражи разбуди ее прохладным ветром, говорит якша — и только в этой части поэмы, восемьдесят девять строф спустя, сообщает облаку, что именно нужно передать жене.