Путь на запад

– Тогда, может быть, вечером ко мне домой придешь? Посидим. Вместе встретим Новый год. Я Анне Ивановне[97] давно обещал пораньше домой приехать, а то все работа и разъезды. Семье времени уделить некогда, а тут вроде как свободный вечер образовался.

– Я не против. Только если разрешишь, то я буду с женщиной.

– Какая-нибудь очередная актриска?

– Нет. Боевой товарищ и друг. У меня в бригаде переводчиком служит. Мы с ней уже несколько лет знакомы. По всей видимости, до колец дойдем.

– Тогда понятно. Приезжайте вместе. Жена с дочкой будут рады. Компания у нас будет – ты да я да мы с тобой. Все в разгоне. Машину, как освобожусь, за тобой пришлю. О подарках даже не думай. Ты и так мне кучу всего подарил.

– Есть.

Вновь пришлось озабочиваться поисками подарков – не пойдешь же в гости с пустыми руками. Тем более в такой день. Нашел. Пол-Москвы пришлось объездить, но нашел. Денег ушло много, но жалеть их не стал. Не жил богато, и нечего привыкать. Хотя по сравнению с обычными гражданами я себе казался нуворишем[98]. И деньги, и хороший паек, и квартира в элитном доме.

Домой приехал, когда уже смеркалось. Здесь меня ждал дорогой гость – наш бессменный директор КБО Исаак Лаврентьевич Шмит собственной персоной. То-то мне показалось, что водитель стоявшего во дворе грузового «Опеля» знакомый. Они с Татьяной сидели на кухне и пили чай с вареньем. Между прочим, земляничным. У нас дома такого точно не было.

– Ну, наконец-то соизволил явиться. Мы уж тебя заждались, – приветствовал он меня. – Почти все варенье успели съесть.

– Так уж и все?!

– Нет, конечно, оставили чуток. На самом донышке. Что же ты был на базе, а ко мне не зашел? Я как узнал, тут же к тебе собрался. Гостинчика на Новый год привез. Татьяна меня вот приветила, чаем напоила. Ты-то, может, что покрепче нальешь?

– Конечно, налью.

– Ну а с меня тогда закуска.

За прошедшее с нашей последней встречи время он довольно сильно сдал. Похудел, почернел и осунулся, но все равно старался держаться бодро.

Мы обнялись. Пока Таня накрывала на стол, приговорили пару «рюмок чая», а потом за ужином поговорили.

Исаак Лаврентьевич рассказал о работе КБО и номенклатуре выпускаемой продукции, строительстве новых производственных зданий, людях и их проблемах. О том, как, выполняя Постановление от 7 апреля 1942 года «О выделении земель для подсобных хозяйств и под огороды рабочих и служащих», удалось расширить подсобное хозяйство – весной увеличили посевы картофеля и овощей, поголовья крупного рогатого скота и другой живности. Хоть и пришлось довольно много потом сдать в фонд государства, но остальное-то осталось и дало приплод. Еще поведал о том, как осенью запасались «подножным кормом» – организовали сбор не только грибов и ягод, но и хрена, рябины, желудей, щавеля, лебеды и крапивы. Все это сдали в московские магазины. Очень хорошо пошли консервированные грибы. Неплохую прибыль получили. С торгашами, кстати, договорились о подготовке для них наших инвалидов по специальности – мясник, гастроном, рыбник.

Поговорили мы и о работе остальных наших курсов. Хоть большинство из них были платными, но все они пользовались большим спросом. Особенно технические. Да и десятилетняя школа не пустовала. Так что тянулся народ к знаниям, строил планы на будущее.

Строили планы и мы. Пора было задуматься о расширении поселка и строительстве отдельных коттеджей для семейных пар, а то нехорошо, когда две-три семьи под одной крышей живут. Думали мы и над расширением номенклатуры выпускаемой продукции – говорили о корпусной мебели и фурнитуре к ней. И о том, как будет после войны.

Пока Таня выходила в комнату, Исаак Лаврентьевич сунул мне объемистый бумажный пакет с деньгами и ведомость:

– На-ко вот распишись. Тут твоя прибыль.

– Вот спасибо, а то я растратился.

– Понимаю. Дело молодое. Да с такой женщиной и не растратиться?! На свадьбу не забудь пригласить…

Долго задерживаться у нас Шмит не стал, комендантский час – он и в Африке комендантский час, а ему еще ехать и ехать.

Тянуть до полуночи с вручением подарка я не стал. Кольцо Татьяне очень понравилось, она вся расцвела от удовольствия и поцеловала крепко-крепко…

Чуть не опоздали со сборами к Кобуловым.

Из воспоминаний старшего сержанта Нечаева командира танка 2-й танковой роты Брестской отдельной штурмовой бригады

…После нового ранения, полученного в боях на Смоленском направлении, я с весны и по июль месяц пролежал в госпитале. Откуда меня выписали и направили к себе в часть. От положенного мне после ранения отпуска отказался. Ехать было некуда. Родные под оккупацию попали. Вот и поехал я сразу же к себе в бригаду.