Путь на запад

– Согласен. Но меня тревожит то, что 4-я Танковая армия отведена с Воронежского и Харьковского направлений. Там идут тяжелые бои. Русские явно проводят разведку боем, часто переходят в контратаки, улучшают свои позиции и заставляют пусть и понемногу, но отходить наши войска. Мне думается, это пока проба сил перед общим наступлением русских здесь. Наши войска пока держатся и отбивают атаки, но если все четыре русских фронта[112] решат рвануть вперед, Паулюсу не хватит сил сдержать русских, если они перейдут в наступление там. Тогда его войска окажутся в котле.

– Ну, ты же предупредил Адмирала о такой возможности развития ситуации.

– Довел. Как довел и сообщения агентуры о концентрации русских войск и подготовке ими наступления на Центральном, Воронежском и Юго – Западном направлених. Только боюсь, что этого будет мало. Фюрер вряд ли прислушался к доводам Адмирала и логике назревающих событий.

Заметь, русские с началом своего наступления на Кавказе значительно активизировались на всех фронтах от Новгорода до Воронежа и от Харькова до Ростова, сковав этим наши войска и резервы. Кроме того, партизаны в нашем тылу вновь повсеместно сыграли «рельсовый концерт», чем не дали возможности перебросить прибывающие из Европы резервы на помощь Клейсту. Кстати, «концерт» все еще продолжается. С учетом этого можно говорить о том, что русские в скором времени вновь перейдут в наступление.

– Вопрос только – где? Они и так навалились на нас на Полоцком направлении, где уже продвинулись на два десятка километров. На севере в районе Луги? Или где еще?

– Потерпи, мой старый друг. Можешь не сомневаться, русские ударят по «Воронежскому выступу». Где конкретно будет нанесен удар, сказать не могу. Наиболее вероятными направлениями я считаю Мценск – Орел и Волчанск – Белгород. Не зря же русские с лета так упорно держатся за «Изюмско-Барвенковский выступ». Хотя могут атаковать и в любом другом месте. Наша оборона в том районе не настолько сильна, чтобы сдержать русских.

– Тогда 4-ю танковую нужно срочно возвращать назад под Харьков.

– Надо. Только успеют ли?! Русские могут перейти в наступление в любой момент и захлопнуть ловушку, распаковать которую будет трудно.

– Могут. Но я не думаю, что ОКВ и ОКХ будут молча смотреть на то, как рушится фронт. Они могут взять часть сил у Манштейна, тем более что согласно сводке у него сейчас в Крыму относительное затишье.

– Оставь на него надежды, мой старый друг. Хотя бы потому, что Севастополь и Керчь еще русские. Русские выжидают. Они ждут, когда войска Манштейна начнут покидать полуостров. Именно поэтому их партизаны и не атакуют железную дорогу в том районе. Как только станет известно о начале переброски войск, русские тотчас начнут там атаки, и Манштейну будет не до того, что творится у Ростова и Харькова. Ему бы свой фронт удержать. Кроме того, он уже дал все что мог.

– А как же формирования из крымских татар? Ведь к нам на службу записалось около 20 тысяч крымских татар.

– Я бы сильно не надеялся на все эти национальные части. Особенно в линейном бою. Они могут использоваться только как полицейские и охранные для борьбы с партизанами и местным населением. Наверное, примера использования дивизий УПА[113] – Тараса Бульбы – Боровца на фронте уже должно было хватить нашему командованию, чтобы сделать соответствующие выводы.

Там много пропагандистского шума и очень мало реального боевого толка. Они мало на что годны. Хотя как говорят русские: «На безрыбье и рак рыба», а раз так, то всю эту шваль можно спокойно и без угрызения совести гнать на русские танки. Ну и еще оставлять на территории врага для организации партизанского движения. Крым, Кавказ для этого изумительно приспособлены. Огромная, изрытая бухтами береговая линия – доставлять оружие и припасы, высаживать десанты можно в больших масштабах. Горы, леса, пещеры, дикие тропы, там можно легко спрятать тысяч десять партизан. Ну и главное: враждебное к советской власти крымско-татарское и кавказское население, готовое поддерживать своих партизан хоть сто лет – продуктами, одеждой, убежищами, разведданными, бойцами… Главное, чтобы они могли и хотели умирать за наши идеи и помогали нам в борьбе с русскими…

– Не любишь ты борцов за «национальную свободу»!

– А за что мне их любить? Предавший раз – предаст второй. Как только наше положение на фронте ухудшится, большинство из них перебежит на сторону противника. При этом будут стучать себя в грудь и доказывать, что они ни в чем не виноваты перед Советами и при возможности, заранее зная, что не будет ответа, начнут стрелять нам в спину.

– Вполне возможно. Инстинкт самосохранения никто не отменял.

– Не отменял. Но мне всегда нравились люди, имеющие твердые принципы. Такие, как честь, гордость за свою Родину и ответственность за свои дела и поступки. А наши временные попутчики их не имеют.