Путь над бездной

— Простите, ваша милость, я не узнал вас, — признался парень. В любое другое время он получил бы хорошую выволочку, но сейчас у инквизитора не было настроения.

— Ты так и будешь торчать здесь, как статуя?

Лакей покраснел, дернул ворот рубахи, пытаясь ослабить и подбежал к двери, распахивая её:

— Добро пожаловать домой, Ваша милость!

Его крик был слышен повсюду. Дом моментально ожил. Ириус недовольно нахмурился: он не хотел, чтобы его видели таким: оборванный, небритый, покрытый дорожной грязью.

Топот по лестницам, сердитые окрики, хлопание дверей — все это отдавалось в голове тупой болью. Впрочем, это слегка отвлекало от ставшей почти привычной боли в груди. Не дожидаясь, пока слуги выбегут, чтобы, как положено, построится для приветствия хозяина, он прошел в свою спальню, на ходу отдав приказ о горячей ванне.

Ужинал Ириус в одиночестве. Он долго сидел за огромным столом, с мрачной решимостью рассматривая фамильный хрусталь, в котором ему подали мальт, затем запустил графином в стену. Осколки брызнули в разные стороны, а на голубом шелке, которым были затканы стены, расплылось безобразное пятно.

— Ваша милость? — лакей вошел в комнату, — что случилось?

— Ничего, — инквизитор резко поднялся, — убери здесь.

На следующее утро он пил кофе в покоях у Ланса.

Когда Ириус появился в дверях, король, не сдержавшись, подошел и крепко обнял своего друга:

— Рад видеть тебя живым.

— Вижу, Расмус тебе уже все рассказал? — тот отстранился, пытаясь насмешкой скрыть смущение от столь бурного проявления дружеских чувств. Король покачал головой:

— Он мало что знает, кроме того, что Ровен и Торсен погибли.

— Ну, тогда тебе известно все, — усмехнулся Ириус. Правда, улыбка не затронула его глаз. Ланс внимательно смотрел на друга.

— Пойдем, а то кофе остынет, — наконец сказал он, подходя к столу, сервированному на двоих. Ириус послушно занял свое место. Было что-то странное в том, чтобы сидеть снова в этом кресле, словно и не было этих безумных приключений, блуждания по лесу в странной компании не то друзей, не то шпионов сопредельных государств. Как и раньше, Ланс потянулся рукой к кофейнику, разлил по чашкам ароматный напиток, говоря что-то, затем с укором посмотрел на друга:

— Ты меня совсем не слушаешь!

Тот вздрогнул, нахмурился и вдруг спросил:

— Куда подевались твои кружева?

— Выбросил! — король воскликнул это с такой искренней ненавистью, что Ириус невольно улыбнулся:

— И что теперь?

— Цветы, — король кивнул на букет желтовато-кремовых роз, украшавший стол.

— Тоже мерзко, — инквизитор взял чашку и отхлебнул кофе, затем откинулся на спинку кресла, — признаться, мне недоставало этого…

— Цветов?

— Кофе. И общения с тобой. Что нового в королевстве?

— Все на ушах, удивляются, что ты в одиночку раскрыл заговор.

— Да ты что! — голос инквизитора был пропитан сарказмом, — Надо же… и как мне только это удалось…

— Повезло? — предположил король.

— Не то слово.

Они помолчали, наслаждаясь горьковатым вкусом напитка. Затем Ланс оставил чашку.

— Ты нашел её? — решился спросить он. Ириус слегка приподнял брови, выражая удивление:

— Кого?

— Эту ведьму, как там ее, — король щелкнул пальцами, — Дарину…

Ириус помолчал, затем кивнул, понимая, что глупо отрицать очевидное:

— Нашел. Обвинения были сфабрикованы. Ровен подставил ее, надеясь заполучить в свои союзники.

— Ты уверен?

— Да, перед смертью старик признался, — а вот это уже ложь, но какая кому разница. Дарина ушла вместе с Григонуаром Волленбергом. В драконьих горах она будет в безопасности. Григ позаботится о ней. Ему вновь вспомнились зеленые глаза ведьмы, то, как она улыбалась дракону, и захотелось заскрежетать зубами от бессильной злости.

Ириус сдержался. Лишь поставил чашку обратно на блюдце так, что оно треснуло. Замети изумленный взгляд Ланса, он виновато посмотрел на него:

— Прости, я… слегка отвык.

— Я вижу, — понимающе произнес тот. Больше к теме Дарины они не возвращались.

Дни бежали один за другим. Становилось все холоднее, лужи по утрам покрывались льдом, который уже невозможно было разбить. Холодный ветер, то и дело налетавший на прохожих, заставлял торопливо кутаться в теплый плащ. Если бы так же просто было защититься от воспоминаний, инквизитор наверняка сделал бы это.

А затем пошел снег. Огромные белые хлопья летели по воздуху и падали на заледеневшую землю, чтобы укрыть ее до весны.

Ириус стоял у окна в своем кабинете и внимательно смотрел на снегопад, словно пытаясь в хороводе снежинок найти ответы на мучившие его вопросы. Погруженный в свои мысли, он не сразу услышал, как вошел секретарь:

— Подпишите, ваша милость!

Инквизитор бросил взгляд на папку, обтянутую красной кожей:

— Что там?

— Приговоры суда, — их бьыло очень много, оставшиеся в живых щаговорщики были арестованы, и суды теперь работали без перерыва.

— Положи на стол, я прочитаю, — приказал вдруг Ириус. Секретарь удивленно взглянул на него, но подчинился. Инквизитор прошелся по кабинету, сел за стол и с отвращением взглянул на папку. Секретарь вновь заглянул:

— Простите, ваша милость, Его величество просил напомнить про бал.