Путь наемника

Древний артефакт ярко сверкал, испуская теплые золотые лучи. Он был словно солнце, вышедшее из-за туч после трехдневного ливня. Садо протестующе рыкнул, но не отступил. Наоборот — даже сделал шаг вперед.

— Прощай, друг. — тихо прошептал Ник. — И прости…

Меч вошел в тело зомби, практически не встретив сопротивления. Как игла в податливый лен. Мертвая плоть вокруг клинка начала чернеть и осыпаться невесомым прахом, доставляя нежити невыносимые страдания. Никаниэль, до последнего сохраняя мысленный контакт с Садо, чувствовал их как свои. Но ни один ни другой не дрогнули и твердо стояли на ногах до самого последнего мига.

Ник чувствовал, что так будет правильно.

Остальные Соколы молча склонили головы. Они навсегда прощались с другом, который сумел прийти им на помощь даже после своей смерти!

Садо не стало. Люминистилл погас, а Юла отвернулась, прижав к лицу обрывки мантии. Кажется она утирала слезы.

Ощутив, что кто-то тянет его за штанину, Никаниэль посмотрел вниз и увидел Ванессу. Она не стала ничего говорить и лишь одобрительно кивнула, глядя своими широко раскрытыми выразительными глазами цвета ясного неба.

Да что она понимает…

— Сержант Клов! Сержант Клов! — неожиданно послышались раздаивавшиеся из-за куч земли крики.

К скорбящим наемникам выскочил запыхавшийся юноша. Ник узнал его. Лидой. Мейсис взял парня на эту миссию посыльным.

— Сержант… — Лидой поперхнулся собственными словами.

Он с расширяющимися от ужаса глазами обозревал место недавней бойни. Наваленные грудами мертвые тела, оторванные конечности. Некоторые трупы выглядели так, словно их драли дики звери. И бледные, уставшие, покрытые кровью Соколы.

Не выдержав зрелища, молодой наемник согнулся пополам в рвотном позыве, оросив землю утренним завтраком. Придурок. Приказывали же перед боем ничего не есть!

Подскочив к нему, Малем сходу отвесил юноше две звонких пощечины, пытаясь привести в чувство:

— Что? — крикнул он ему прямо в лицо. — Приказ? Наступление?

— Нет. — пробубнил Лидой, ошалело вращая глазами. — Оспянка. Там всем конец. Деревню надо сжечь…

Малеммил отпустил парня, и тот в прострации рухнул на задницу. Ангс стиснул зубы. Гвойнан тихо выругался, не став даже ничего говорить.

Кфхан побери! Закончится когда-нибудь этот проклятый богами день?

— Ник, — к принцу подошла Юлланай, — у меня мана почти все. Да и остался только Порыв ветра. А у тебя?

Никаниэль, опираясь на плечо дварфа, выглянул из-за края насыпи.

Он выгорел. Эмоции в дичайшей одури, не выдержав напряжения, забились в щели и отказывались проявлять себя каким-либо образом. Тихая, звенящая пустота в душе и в мыслях.

Перед домами рабочих выстроились ряды последних стражников Лемилша. Их осталось не много — человек двадцать. Выражения лиц украло расстояние, но среди них не было видно ни одного гражданского. Судя по всему, те уже не могли двигаться и лежали в постелях, пораженные страшной болезнью.

Так вот что это были за крики. Витулмон со своими людьми, сбегая от одной смерти, угодили прямо в лапы другой. Нет спасенья. Бежать, сражаться — все бессмысленно.

Из толпы вооруженных мужчин вырвалась тонкая фигура в некогда пышном, а теперь изорванном и изгвазданном платье. Дочь Витулмона. Она бежала назад в город, и ее растрепанные белые волосы трепыхались на ветру, как флаг поражения. Споткнувшись, молодая дворянка упала, но вновь поднялась и побежала дальше.

Когда она подобралась поближе, стало видно, что ее нежную кожу покрывают уродливые красные нарывы, сочащиеся кровью.

За спиной у Ника тихо охнула Юла.

Оспянка…

И этот же момент в ногу аристократки вонзилась стрела. Она упала. До Соколов донесся полный боли девичий крик. Вряд ли неизвестный лучник хотел помучить несчастную, скорей всего промахнулся. И уже следующий выстрел навсегда успокоил девушку.

Медленно но верно солдаты пришли в движение. Последняя атака обреченных. Смерть от болезни или смерть в бою. Они выбрали второе.

Но Никаниэль не мог позволить им заразить кого-нибудь из Соколов. В его запасе осталось всего одно заклинание и последний шанс его применить.

Огненный шар.

Найдя опору в надежном плече Гвойнана, Ник начал произносить особые слова. Он специально не торопился, читая чуть ли не по слогам, чтобы волшебство успело впитать как можно больше маны. Магические каналы опустошались и вновь наполнялись из воздуха, треща от огромного количества перекачиваемой силы.

Проявившаяся огненная сфера росла и ширилась, достигнув размера ведра, потом бочки… Пляшущие по ней языки пламени отражались в глазах каждого Сокола, а от ее нестерпимого жара им приходилось отходить все дальше назад.

И только вечно недовольный дварф продолжал стоять, упрямый как камень и надежный как скала, поддерживая принца. Он давно уже отбросил раскалившийся металлический щит, его трехцветная борода дымилась, но он не сдвинулся ни на йоту. Потому что знал, что нужен и делал то, что должно.