Путь наемника

— Нет, вы… — Девочка застонала и обеими руками вцепилась в ногу Пакс, пытаясь расцарапать, разорвать ей сухожилия. — Вы не хотите помочь! Да будьте вы прокляты! — Она в последний раз попробовала подтянуться, чтобы влезть на помост, но силы ее оставили, и она рухнула на пол, продолжая стонать. Пакс тряхнула головой. Слезы жгли ей глаза. Сердце, казалось, было готово остановиться у нее в груди. Жрецы дождались, пока крики девочки не сменились бессильными рыданиями, затем дали команду стражникам, и те разрезали ремни и распрямили ей ногу. Девочка издала последний пронзительный крик, когда пинком сапога камень выбили у нее из-под колена. Он покатился по полу, унося на себе клочья дымящегося мяса и обгоревшей кожи.

— Ну что, паладин? Защитил ее твой Гед? — спросил жрец, пнув плачущую девочку сапогом.

Пакс ничего не ответила. Ей приходилось всеми силами души бороться против насылаемого на нее отчаяния. Она заставила себя подумать о том, как сейчас скачет на восток король в окружении оруженосцев. Меньше всего на свете она хотела причинять боль кому бы то ни было из-за своих убеждений. Но даже сейчас она не считала, что поступила не правильно, не пойдя на эту сделку. Прошло немало времени, прежде чем жрец снова обратился к ней:

— Думаешь, твой защитник спасет тебя? А зачем ты ему нужна? Неужели ты с ногами, изуродованными таким образом, останешься ценным приобретением для своего ордена? А представь себе свои руки — руки, которые привыкли сжимать оружие, — изуродованные такими же страшными ранами. — Жрец прикоснулся к локтевому сгибу правой руки Пакс, затем провел перчаткой у нее под мышкой. Паксенаррион вздрогнула. — Я вижу, ты понимаешь, о чем я говорю. Какому небесному покровителю воинов ты будешь нужна поcле этого? Значит, нет смысла ускорять демонстрацию прямо сейчас. — Обернувшись к конвоирам, он сказал:

— Свяжите девчонку и утащите ее отсюда. Она нам еще пригодится.

— Нет! — выкрикнула Пакс.

— Что значит — «нет»? Ты здесь будешь приказывать? Или ты хочешь признать власть и силу нашего Повелителя?

— Нет, я лишь хочу, чтобы вы не трогали ее больше. Она ничего вам не сделала.

— Ну и что с того? А если это нам просто нравится?

— И кроме того, ее мучения научат тебя уму-разуму. Ты поймешь, что выхода у тебя нет. Твои душевные страдания и страх — вот что дает истинную радость нашему Повелителю. Впрочем, ты можешь порадовать его еще больше, а вдобавок к этому спасти девчонку, смирившись с очевидным и признав его своим повелителем.

Пакс стала молиться, пытаясь передать девочке хоть крохи целительной силы, дарованной ей богами. Пакс почувствовала ласковое прикосновение невидимых рук к своей голове, но ни единого намека на то, что исцеляющая энергия передалась девочке. Та по-прежнему лежала лицом в пол, лишь рыдания, сотрясавшие ее все это время, стихли.

Долгое время после этого Пакс так и висела перед толпой, привязанная за руки и за ноги. Она обратила внимание на то, что многие присутствовавшие не выдерживали и уходили из зала. Вообще вся толпа постепенно менялась: одни почитатели черного культа приходили, другие уходили куда-то через двери в стенах зала. Некоторые через какое-то время возвращались. Жрецы вновь и вновь подходили к Пакс и начинали опять избивать ее кнутом или придумывали какое-нибудь очередное издевательство. В какой-то момент они попытались поднять лежавшую все это время на полу девочку и обнаружили, что она умерла. Ее тело тотчас же вытащили из зала. Сколько прошло времени, Пакс не знала. Боль и жажда вконец измучили ее. Но стоило ей потерять сознание, как ее сразу же вновь приводили в чувство. В итоге она почти свыклась с постоянной болью и желала лишь одного — забыться и таким образом отдохнуть. Через какое-то время она заметила, что количество желающих насладиться ее мучениями вновь увеличилось.

Стражники внесли в зал и выстроили в ряд перед помостом несколько ламп, от которых, помимо слабого красноватого света, исходила резкая омерзительная вонь. Дым столбами поднимался над этими светильниками-курильницами и на уровне глаз Пакс клубился, извивался и превращался в одно неопределенной формы облако. В полуобморочном состоянии Пакс смотрела на него, удивляясь тому, что у нее еще находятся силы, чтобы пытаться понять, на что похоже изменяющееся поминутно облако. Эти размышления и наблюдения отвлекли ее от заклинаний, читаемых жрецами. Пакс даже нашла в себе силы повторить про себя молитву и десять заповедей Геда. Но боль и усталость все же сделали свое дело: как только стражники направились к ней, она не смогла больше сосредоточиться ни на чем, кроме ожидания новых страданий. У нее свело живот, язык прилип к пересохшему нёбу. Двое охранников перерезали ремни, которые удерживали запястья Пакс, и отпустили ее. Она рухнула вниз всем телом, лицом вперед, ударившись об пол, словно сброшенный с телеги мешок. Пакс на мгновение вновь потеряла сознание и даже не почувствовала, как стражники обрезают ремни, удерживавшие у столбов ее ноги. Она пришла в себя, лишь когда ее ступни также стукнулись об пол.