Путь Найденыша

Новобранцам пришлось тяжко. Даже Неду, который привык к тяжелому труду и лишениям. Не так просто научиться не сбиваться с шага в тесном строю, да еще и держа в руках здоровенное копье.

Копья были разного размера – третий ряд тащил трехметровые копья, концы которых торчали дальше первого ряда, у второго ряда копья были покороче, а впереди уже стояли солдаты с копьями совсем короткими. Этим достигалось то, что, когда враг пойдет на строй копейщиков, перед собой увидит сплошной лес из наконечников. Взаимодействие с пращниками, лучниками и мечниками они пока не отрабатывали. Это будет дальше.

Плохо то, как сказал Арнот, что копейщики это самое настоящее мясо, которое гибнет в первые минуты боя. Они всегда стоят впереди и принимают на себя весь удар врага, поднимая супостатов на копья. И отходят последними, прикрывая отступление основной группы.

– Бежим, не спи! – шепнул Ойдар и бросился следом за остальными в дверь столовой, хлопнув задумавшегося Неда по плечу. Тот очнулся от мыслей и тоже занырнул под длинный навес, где стояли вкопанные в землю столы с узкими скамьями с боков. Между рядами уже катились тележки, из которых солдаты-раздатчики наливали и насыпали еду в миски новобранцев. Все происходило довольно быстро, четко и отлаженно. А еще – еда была вполне приличной, а для неизбалованного Неда – очень вкусной. Мясо, разваренная в бульоне крупа, густая похлебка с куском лепешки – ешь сколько хочешь, но только в отведенное для обеда время. Не успел – остался голодным. Успел съесть и хочешь еще – хоть обожрись.

Армия не экономила на еде для солдат. Чем больше еды – тем больше можно списать на то, что сожрали солдаты. И получатся кругленькие суммы для командования. В общей массе продуктового потока легко украсть немножко от большого. А если бы экономили, порции были бы маленькими – от ноля ничего не украдешь. Кроме того – не будешь кормить это «мясо», они и до поля боя-то не доживут. Хороший хозяин кормит своих псов.

Отдельно на столах стояли овощи и фрукты – никому не нужны солдаты с шатающимися и выпадающими зубами, опухшие от цинги.

Через несколько минут в столовой слышался только стук деревянных ложек о деревянные же миски да чавканье, напоминающее хлюпанье сапог в болотной жиже. Большинство солдат не отличалось хорошими манерами. Ойдар всегда морщился, глядя, как сосед напротив перемалывает еду, раскрывая рот, как мусорная корзина. Он постоянно жаловался Неду и Арноту, что вид пережеванной пищи в глотке этого прыщавого увальня отбивает у него весь аппетит. Впрочем, это была неправда – аппетит этим парням не могло отбить ничего на свете: еда сметалась в мгновение ока, и скоро многие новобранцы подняли руку, требуя от подавальщиков добавки.

В обеденном перерыве, кроме еды, был еще один хороший пункт – после обеда будут вожделенные два часа отдыха, когда солдаты могли подремать в тени, сходить в сортир, посушить портянки, пропитанные едким потом, и расстегнуть надоевший мундир, натирающий шею. После отдыха будут новые тренировки, до самых сумерек, но пока – эти два часа принадлежат солдатам.

– Ох, как я налопался! – Арнот плюхнулся на скамейку у забора и откинулся назад, блаженно прикрыв глаза. – Так здесь хорошо кормят… если бы еще не эта муштра и не Дранкон…

– Тихо ты! – шикнул кто-то из солдат, сидевших и лежащих рядом. – Вон он, прохаживается, как цепной пес! У-у-у-у… ненавижу! Так бы и загнал ему нож в спину!

– Не болтай чего не надо, – нахмурился солдат постарше с пышными висячими усами. – Донесут, узнаешь, как это – когда шкура на спине висит клочьями! Чего он тебе сдался? Ходи правильно да копье держи как надо, и будет все нормально.

– Ой! – вздрогнул Арнот и оглянулся назад, туда, где за забором обычно занимались муштровкой старослужащие солдаты. – Чего это такое?

Щелк! Щелк! Твердые горошины прощелкали по скамье, а новобранцы вскочили со своих мест под дружный хохот солдат за забором – те высунули в щели трубочки, сделанные из тростника, и подвергли парней жестокому обстрелу.

– Что, не нравится, птенцы?! – захохотали солдаты за забором, продолжая расстреливать новобранцев, сидящих в карантине.

– Придурки! – взбесился Ойдар. – Сейчас я вам башки посворчиваю!

Он вскочил на скамейку, подпрыгнул, уцепившись руками за верхнюю перекладину, и с руганью отпустил, свалившись вниз – руки были разодраны в кровь. На высоченном заборе плюс ко всему имелись забитые мелкие гвозди – видимо, устроители военного лагеря прекрасно были осведомлены о пристрастиях солдат шастать там, где не надо. Все контакты с внешним миром у новобранцев были сведены до минимума.

– Иди к лекарю, – пожал плечами Арнот, – надо замазать раны мазью. Не замажешь – может начаться воспаление, и тебе отрежут руки. Будешь инвалидом. Зато пенсию получишь – целый золотой в месяц, и налоговые льготы.

– Тьфу на тебя! – яростно сплюнул Ойдар и под смех товарищей заторопился к белому зданию за плацем. Там сидел дежурный лекарь, обслуживающий полк.