Путь наверх

"Разница в опыте?" — мысль, окрашенная всё той же глубинной печалью, на поверхности блеснула озорством: "Ну-ну. Ещё один льстец на мою голову!"

"Видимо, я чего-то не понимаю".

"Это уж точно. Лови!"

Спроецированный образ ворвался в сознание с силой галлюцинации или, скорее, колдовского наваждения. Несколько ударов сердца вместо Илины Терон видел совсем другую женщину. Причём не человеческого рода. Об этом ясно говорили светло-синяя кожа и абсолютно белые волосы. Образу сопутствовало также представление, сцепленное с визуальным рядом: тяжкое, плотное, чистое понимание с минимумом слов.

Госпожа Гнезда Ветров, Тамисия. По крови — наполовину человек, наполовину джинн… с явным преобладанием бессмертного начала над смертным. Приблизившийся к совершенству маг, почти богиня, в полном блеске своего могущества обращавшая вспять армии.

Спроецированный образ истаял. Перед глазами Терона вновь оказалась стройная женщина, очень похожая на Эйрас сур Тральгим.

"Вот как… позвольте спросить: что вы делаете здесь в чужом обличье? И знает ли ваше истинное лицо Эйрас?"

"Давай-ка прогуляемся, Терон ай-Лэнго. Похоже, нам стоит поговорить словами".

"Магистр Илина" встала и пошла к берегу озера, лежащему шагах в сорока от места пикника. Огневик последовал её примеру. Голосок, который трусы невесть за какие заслуги именуют "голосом разума", скулил где-то глубоко внутри, но до сущности Терона достучаться не мог.

Старший магистр был стар не только по своему званию. Никакой маг, сама специализация которого толкает его к совершению необдуманных поступков, не может преуспеть без гранитно-твёрдого самообладания. Точно так же, как никакой некромант не мог позволить себе безудержного насилия, никакой маг огня не мог безнаказанно "взрываться" или "полыхать". Ключом к магическому могуществу в мире Больших Равнин служила ясность мысли. Самоконтроль. Равновесие. И чем ярче, чем яростнее плясало в Тероне пламя духа, тем холоднее становился его ум.

— Так ты, — сказала "Илина", не оборачиваясь, стоило огневику встать рядом, — печёшься об интересах малознакомого некроманта?

— На моём месте Эйрас поступила бы так же. И Устэр не отстал бы от жены.

— И что ты намерен предпринять, если я — ловкий манипулятор, обманывающий их обоих?

— Вы — не манипулятор.

— Почему?

— Не та порода.

— Это не ответ.

— Хорошо. Вы не манипулятор, потому что покинули Гнездо Ветров и живёте здесь как самый обычный человек.

Женщина коротко рассмеялась.

— Это тоже не ответ. Я немало общалась с долгожителями, и поверь мне, магистр: никакое существо, прожившее больше двух-трёх веков, особенно если это время проведено в тесном контакте с людьми, не может остаться обладателем простого и однозначного характера. Я была и остаюсь госпожой Гнезда Ветров, верховной властительницей, слову которой повинуются многие тысячи. Я отлично умею манипулировать смертными!

— А я отлично умею превращать их в живые факелы движением брови. Но крайне редко пользуюсь этим умением.

— Очко в твою пользу, огневик.

— Разве это очко? Наука управления людьми, являющаяся также искусством, плохо сочетается с магией. Даже менталисты, которым вроде бы положено видеть чужие мысли насквозь, редко когда ставят перед собой задачу по-настоящему овладеть искусством лжи, недомолвок и манипуляций — всем тем, что является мечом и щитом политиков.

— Хочешь меня удивить?

— Я просто хочу нормального разговора на равных. Как с Эйрас. А понимание разницы между магом и правителем… у меня есть старый друг. Зовут — командор Сухтал. Дальше объяснять?

— Ну, полной-то дурой я себя выставлять не собираюсь. Но зачем ты спрашивал, знает ли Эйрас, кто я такая?

— Как хороший маг, — сказал Терон с каменным лицом, — я являюсь отвратительным лжецом.

"Илина" моргнула — и заливисто рассмеялась. Впрочем, почти сразу успокоилась.

— А вот я, — заявила она, точно копируя интонации огневика, — являюсь отличной обманщицей. Таким образом, у нас с тобой много общего, не так ли?

— Так. Что не отменяет моего вопроса.

— Отвечу на оба. Эйрас знает. А я занимаю её старый исток — то есть тело, если проще — для того, чтобы учиться магии.

— В бессмертном теле… джинна разум так же плохо воспринимает перемены, как и в бессмертном теле нежити?

"Илина" повернула голову и посмотрела на него в упор.

— Зови меня Джинни, магистр Терон, — сказала она. — Это самое первое из моих настоящих имён. Госпожа Тамисия — всего лишь второе. А насчёт влияния оболочки на разум ты очень близок к истине. Очень. Как догадался?

— Со Стилетом говорил. Знаешь такого?

— Как же не знать… как полагаешь, он уже дозрел до новых целей и новых средств?

— Не знаю. Но довольным своей жизнью в нежити он не выглядит.

— Ха! Ты знаешь, что в точности повторил формулировку Устэра?

— Так ведь напрашивается… а Устэр ему ещё и в лицо эту самую формулировку сунул?

— Точно. Деликатен, как всякий потомственный воин. Кстати, а ты — потомственный кто?

— Крестьянин, — спокойно сказал Терон. — Фамилии не имею, ай-Лэнго — это то же самое, что здешнее "Тральгимский".

— И как ты стал магом?