Путь наверх

Из слов этих супругов можно было заключить, что оба они находятся в постоянном и тесном общении с профессиональными работниками театра. В действительности же они были знакомы только с небольшой горсточкой актеров, преимущественно молодых, которые, подобно Роджеру, только что закончили театральное училище. Да еще с теми актерами и драматургами, которые от случая к случаю приезжали к «Служителям Мельпомены», чтобы прочесть лекцию. В большинстве своем это были жалкие неудачники, но каждый привозил с собой целый ворох сплетен в обмен за даровую выпивку, а иной раз, если повезет, и за основательный ужин и даже ночлег.

Все это я узнал значительно позже, разумеется. В тот вечер Боб и Ева показались мне необычайно искушенной и утонченной парой. Мне мнилось, что они причастны ко всем тайнам порочного и заманчивого мира богатства. Да, богатства — вот что было для меня главным. По сравнению с миссис Томпсон и Седриком они выглядели очень моложаво и казались немногим старше меня, хотя Бобу уже стукнуло тридцать семь, а Еве тридцать три года и у них было два сына.

Боб, насколько я понял, имел какое-то отношение к текстильной промышленности, но чем он занимался, мне установить не удалось. Одно время он жил в Лондоне, однако тамошняя жизнь не пришлась ему по вкусу.

— Мне там осточертело, — сказал он. — Совсем не так приятно чувствовать себя маленькой рыбешкой в большом пруду. Хорошо вернуться домой, верно, Ева?

Я заметил, что пока он не забывал следить за своей речью, ему удавалось проглатывать окончания слов. Он перенял это у Роналда Колмена, подумал я, и произведенное им на меня впечатление несколько потускнело. Это сразу низводило его до уровня рабочего парня, разыгрывающего невозмутимость в стиле Алана Лэдда, или — девушки-работницы, причесывающейся под Веронику Лейк.

— Вам приходилось участвовать в спектаклях? — спросил он меня.

— Приходилось, — сказал я. — Только у меня всегда как-то не хватало на это времени.

— У вас очень хорошее лицо в профиль, — сказала Ева и такой мягкий, плюшевый голос. Нам пора уже найти нового актера на роли героя. Эта бездарная коротышка играет у нас всех молодых любовников. Я пошла к «Служителям Мельпомены» в надежде, что меня постоянно будут обнимать красивые молодые люди. И вот единственный мужчина, с которым мне приходится целоваться, — мой собственный муж.

А мы можем делать это и дома.

— Правильно, — сказал Боб, лукаво подмигивая мне, и я внезапно увидел их обоих в постели. Ева окинула меня бесцеремонным оценивающим взглядом, словно прочла мои мысли.

— Мы познакомим его с Ронни — пусть он его попробует, — тотчас заявила миссис Томпсон.

— Только не знакомьте его с Элис, — сказала Ева. — Ей сейчас нужна новая жертва.

Она до сих пор не может прийти в себя после неудачи с «Молодым Вудли».

— Шшш! — прошептала миссис Томпсон. — У Джо может создаться превратное впечатление.

— На вас есть заявка, Джо? — спросила Ева.

— Кто на меня позарится, — сказал я.

— Я позабочусь о том, чтобы свести вас с очень порядочными девушками.

— Дорогая моя, — сказал Боб. — Какая страшная смесь распутства и респектабельности в одной фразе. Меня всегда поражало…

Миссис Томпсон прервала его:

— Прекратите ваши остроты в духе «Жизни втроем», Боб Стор. — Улыбка, сопровождавшая ее слова, должна была смягчить их резкость, но я почувствовал, что миссис Томпсон умело руководила беседой и помешала Бобу коснуться какой-то опасной темы.

Они не должны были ставить и той пьесы, — сказал Седрик. — Ее следует запретить для любительской сцены.

Да, да, запретить. И ведь поставили ее только для того, чтобы блеснуть туалетами.

— Я сделала для этого спектакля совершенно сногсшибательное вечернее платье, — сказала Ева.

— Да. И одному богу ведомо, на чем оно держалось, — заметил Боб.

Ева показала ему язык. Потом потянулась, зевнула и снова скосила глаза на меня.

Она не вскружила мне головы. И я не из тех, кто помешан на юбках, хотя думаю, что это еще не самое плохое, на чем можно помешаться. Просто я был обыкновенный двадцатипятилетний холостяк с нормальным аппетитом. И конечно, если вы голодны, а ктото у вас на глазах начнет гстовить вкусный обед, вам невольно захочется, чтобы вас пригласили к столу.

Стол был накрыт, а я проголодался уже давно. Скажем прямо, после танцев в дафтонском «Локарно» прошло немало времени. Теперь я уже не мог даже вспомнить ее имени. Все произошло поспешно и как-то убого и доставило мне мало радости. Я начинал испытывать отвращение к таким мимолетным встречам. Они были вполне в духе Дафтона, и я считал, что перерос их.

Внезапно я почувствовал, что мог бы легко получить Еву. Это не было желанием, воплотившимся в мысль, а чисто интуитивным ощущением. Я не раз замечал, что такая интуиция редко обманывает, — во всяком случае, меня. Быть может, потому, что я не большой любитель абстрактных размышлений и не считаю других нравственнее себя.