Путь наверх

— Я вызвал вас сюда не для того, чтобы шутить. Вы слышали, что я сказал. Говорите, сколько вам для этого нужно.— Он нагнулся вперед, ухватившись руками за стол. Ногти его побелели от напряжения.— Вы неглупый молодой человек и не собираетесь всю жизнь провести в муниципалитете, правда? Сейчас такое время, когда бухгалтер может легко выбиться в люди. Предположим, я одолжу вам сумму, необходимую для того, чтобы купить права компаньона в какой-нибудь фирме. Я не собираюсь обманывать вас и даже буду поручать вам дела и рекомендовать вас своим друзьям.

— Но за этим что-то кроется,— сказал я.

— Да, конечно. Я сделаю вас богатым человеком — в муниципалитете о таком богатстве вам нечего и мечтать! — но при одном условии.— Он помолчал; лицо его вдруг стало старым и больным.— При условии, что вы никогда больше не увидите Сьюзен и не будете пытаться продолжать свое знакомство с ней.

— Насколько я понимаю, мне придется также уехать из Уорли?

— Да, вам придется уехать из Уорли.— Он вытер лоб белым шелковым платком.— Вам нет нужды долго раздумывать над моим предложением, правда? Если вы его не примете, то вы ничего не получите. Больше того: я сделаю все, чтобы осложнить вам жизнь.

У меня зашумело в ушах: мне хотелось опрокинуть стол и ударить Брауна — бить его до тех пор, пока у меня хватит сил, а потом пинать его, пинать, пинать… Я сделал глубокий вдох.

— Нет. Нет, категорически. Будь вы моложе, я избил бы вас и как бы избил! — К моему ужасу, я почувствовал, что начинаю говорить на языке моей юности.— На черта мне нужно это ваше проклятое предложение. Да я лучше пойду канавы копать, чем продамся вам…— И уже более твердым голосом, взяв себя в руки, я сказал: — Послушайте. Вам, конечно, не понять, но я люблю Сьюзен.

— Конечно, не понять,— сказал он, растягивая слова.— Где уж мне понять влюбленных.

— Я не влюблен в нее. Я ее люблю. Я не знаю девушки лучше ее. Я решил жениться на ней, еще когда увидел ее в первый раз; тогда я не знал, кто она, да это и не интересовало меня. Черт побери, я получу разрешение на брак через суд. Она может жить у меня, если вы выгоните ее из дому. Суд даст нам разрешение на брак. А если не даст, то я устрою такой скандал…

— Не устроите, Джо,— сказал он спокойно.

— Почему?

— Потому что вы женитесь на ней. С моего согласия. И очень скоро.

Я смотрел на него, открыв рот.

Лицо его вновь обрело обычный вид, и он даже почти улыбался. Я смотрел на него, тупо моргая.

— Ешьте суп,— сказал он.— Столько народу мечтает о таком супе, а у вас он стынет.

Послушно, словно ребенок, я стал есть суп. Браун смотрел на меня колюче-ласковым взглядом.

— Зачем же вы предлагали мне отступного? — спросил я.

— Я хотел проверить, подходите ли вы ей, и в любом случае это было бы выгодным помещением капитала. У вас ведь хорошая голова на плечах.

Я вспомнил, что рассказывал мне Реджи на званом вечере у Кастейрсов.

— Один раз вы уже давали отступного, правда?

— Ей тогда было только шестнадцать лет,— словно извиняясь, сказал он.— Это был заводской счетовод. Воображал себя писателем. Ну и, конечно, охотился за богатой невестой. Я предложил ему место в рекламной фирме. Да ведь это было просто детское увлечение. Он и не думал сопротивляться. Стоило на него прикрикнуть, как он уже принимался лизать тебе сапоги. Но все это неважно. Главное сейчас — назначить день свадьбы.

— С самого начала вы были против нашего брака,— сказал я,— а теперь вдруг так торопитесь… Я все-таки не понимаю почему.

— Причина очень проста. Ну, я рад, что у вас достало совести покраснеть.

— Но почему она не сказала об этом мне?

Браун посмотрел на принесенного ему цыпленка.

— Опять цыплята,— проворчал он.— Эдак я скоро сам стану цыпленком. Видите ли, Джо, она не сказала вам потому, что не хотела, чтобы вы женились на ней из чувства долга. А я не сказал вам потому, что не хотел, чтобы вы женились на ней ради денег. Да к тому же, с какой стати было мне давать вам револьвер, чтобы вы приставили его к моему виску?

Я почувствовал, что мое уважение к нему возросло. И тут вдруг я осознал, что через живое существо связан с жизнью другого живого существа, что я вступил в главный поток жизни,— все твердят о радостях материнства, но о радостях отцовства говорится очень мало, о том, какую огромную животную нежность начинаешь испытывать к женщине; правильно сказано в библии, «внутренность моя взволновалась».

— Так, значит, вы готовы были позволить ей иметь ребенка и скрыть это от меня?

— Да, я скорее выбрал бы такой путь, чем сделать ее несчастной на всю жизнь.

— У Сьюзен будет от меня сын,— сказал я и улыбнулся. Голова моя кружилась от счастья. Это счастье было сладким и свежим, как мед в сотах: наконец я стал мужчиной. У меня не отняли книгу, я прочту и следующую главу.

— Можете не улыбаться,— резко сказал Браун.— Не так думал я выдать замуж мою дочь.— Глаза его стали тусклыми, как ртуть, а в голосе таилась угроза.— Некоторые отцы отправляют своих дочерей в другой город — в женскую больницу. Время еще есть.