Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная

Я легла на кушетку и закрыла глаза. Врач вышел. Минут через пять в комнату вошел Бульдог. Он сел на корточки и взял меня за руку:

— Ну что, живая?

— Живая.

— Как все прошло?

— Слава богу, нормально. А где Юлька?

— В машине по телефону трещит уже целый час.

— Помоги мне встать, и поехали.

— Нет. Тебе надо немного полежать.

— Поехали. Ненавижу больницы.

— Тогда я возьму тебя на руки и донесу до машины. Ты слишком слаба.

— Ладно. Только помоги мне одеться.

Я приказала Бульдогу отвернуться и сняла белую больничную ночнушку, затем натянула платье. Бульдог наклонился и помог мне обуться. После этого он взял меня на руки и понес, словно пушинку, к машине.

— Ну как, подруга, живая? — участливо спросила Юлька.

— Живая, — улыбнулась я. — А ты с кем трещишь не умолкая?

— Со своим ненаглядным.

— Он, наверное, рвет и мечет за то, что ты осталась у меня ночевать…

— А куда ему деваться! Ты лучше скажи, как все прошло?

— Нормально. Говорят, без осложнений.

— Ну и чудненько. А чувствуешь ты себя как?

— Средней паршивости.

— Ничего. Завтра будет полегче.

Вернувшись на дачу, я с удовольствием вытянулась на мягком кожаном диване, а Юлька устроилась рядом.

— Знаешь, мне всегда казалось, что кожаные диваны должны быть грубыми и холодными, а они, наоборот, мягкие и теплые.

Юлька провела рукой по моим волосам и нежно прошептала:

— Вот и все, Чупа. Вот и все.

— Еще бы знать, куда подевался этот придурок Фома. Что за шутку он решил со мной сыграть?!

— Я думаю, что мальчики хоть что-то должны выяснить.

— Я тоже на это надеюсь.

На следующее утро Юлька поехала домой, а я, прислушавшись к совету Бульдога, решила отдохнуть.

Приехав в Гатчину, мы с ним купили небольшой арбуз и съели его, не выходя из машины.

— Как ты провела ночь? — поинтересовался Бульдог.

— Послушай, ты больше похож на врача, а не на телохранителя. Нормально. Как я могу ее еще провести?!

Гатчинский дворец отличался от других дворцов приглушенной простотой и в то же время изысканным вкусом. Я стояла на дворцовой площади, мне казалось, что еще чуть-чуть — и начнется парад, заиграет старинная музыка.

— Нравится? — спросил Бульдог.

— Еще бы, — вздохнула я.

Расстелив покрывало, мы прилегли на травке.

— Ты попроще не мог одеться? — улыбнулась я.

— Как это — попроще?

— Валяешься в таком дорогом костюме на траве.

— Я лежу не на траве, а на покрывале. Ты, наверное, заметила, что я всегда хожу только в костюмах.

— Заметила. Именно поэтому ты мне и нравишься.

— Надо же, а я и не знал, что удостоен чести нравиться тебе.

— Ну хотя бы пиджак сними, жарко ведь, — не унималась я.

— Не хочу, я же на работе. Знаешь что, давай я принесу мороженое?

— Тащи, — обрадовалась я.

Через пять минут Бульдог принес эскимо в блестящих обертках. Я скинула туфли, задрала платье повыше и принялась с наслаждением есть мороженое.

— Чупа, я сегодня не останусь ночевать. Вернусь завтра к вечеру. Мне нужен выходной.

— Что-нибудь случилось?

— Нет. Просто нужен, и все.

— Хочешь увидеться со своей стриптизершей?

— Да, у нее там какие-то неприятности.

— А ты когда уедешь?

— Как только доставлю тебя домой. Я думаю, ты будешь вести себя хорошо и дождешься меня без всяких происшествий.

— Вот еще! — фыркнула я. — Нужен ты мне больно. У меня охранников полный дом. Можешь хоть два дня гулять!

— Чупа, я не гуляю, а беру выходной. Когда я нанимался на работу, то подписывал контракт, где черным по белому написано, что раз в неделю мне положен выходной. Я же не могу работать без выходных.

— Я ничего не имею против, пожалуйста.

Бульдог посмотрел на часы и улыбнулся:

— Ну что, можно идти.

— Давай еще чуть-чуть поваляемся, здесь так здорово.

— Я, конечно, не врач, но мне кажется, что после аборта нельзя находиться на солнышке. У тебя же сейчас кровотечение.

— И все-то ты знаешь, — вздохнула я. — Наверное, твоя девушка делала аборт?

— Нет. Она предохраняется таблетками.

— Подожди. Вот забеременеет и заставит тебя жениться.

— Чупа, меня никогда и никто не может что-либо заставить сделать. Я свободный человек, понимаешь?!

— Ладно. Не заводись.

Я достала косметичку. Провела помадой по губам и припудрила носик. Закончив это важное дело, я улыбнулась.

— Ты что? — удивился Бульдог.

— Да ничего. Просто было время, когда у меня в сумочке лежали только губная помада и тюбик туши, а сейчас — газовый пистолет, электрошокер, мобильный и сканер. Это тебе дозволено настоящий пистолет носить, ты же в охранном агентстве числишься, а мне нежелательно.

— Чупа, а зачем тебе сканер?

— О, это моя самая любимая вещица. При помощи сканера я прослушиваю чужие сотовые телефоны, выхожу на милицейские волны и рации. Это очень интересно, особенно когда настроение скверное.

— Получается, что сотовая связь совсем не защищена?

— Не знаю, но тем не менее у меня есть возможность ее прослушивать. Эта игрушка не всем коммерсам по карману и нигде не продается. Я прослушиваю своих пацанов, тех, кто работает под моей крышей в сети ресторанов и магазинов, ну и, конечно, разговоры ребят из других криминальных группировок. Я в курсе всех событий, понимаешь, всех.

— А как это делается?