Путь небес (ЛП)

Строй гравициклов устремился к колонне «Лендрейдеров». Все еще необнаруженные Белые Шрамы теперь были в зоне видимости. Раздались глухие звуки – воины отделения зарядили тяжелые болтеры.

– И все же ты не сказал правды.

– Соберись, они заметили нас.

От бронетанковой колонны потянулись трассирующие очереди. «Лендрейдеры» тяжело разворачивались вокруг оси, из отсеков выскакивали солдаты и, падая на землю, наводили оружие.

Слишком поздно.

– А теперь хватайте их! – закричал Торгун, увеличивая скорость.

Гравициклы проглотили дистанцию до врага, вырезая массированным огнем тяжелых болтеров борозды на земле. В катящейся волне мелькали куски внутренностей смертных солдат, попавших под ураган.

И вот сагьяр мазан оказались над бронемашинами, и каждый всадник сбросил холаны. Звездообразные мины, попадая в адамантиевые корпуса «Лендрейдеров», примагничивались к ним. В долю секунды гравициклы оказались за дальним концом колонны, преследуемые ливнем ответного огня.

Заряды рванули. Два «Лендрейдера» взлетели на воздух, уничтоженные многочисленными взрывами. Еще трое остановились, увязнув в грязи и выпуская клубы дыма. Семеро получили незначительные повреждения и последовали по изрытой земле за Шрамами, пронзая ночь лазерными лучами и грохоча болтерами.

Но опять-таки слишком медленно. Сагьяр мазан с диким гиканьем мчались на уровне земле, увеличивая расстояние между собой и мстительными бронемашинами. Белые Шрамы, ныряя и виляя, неслись на потоках лазерных лучей, словно моряки по волнам.

Скоро они оторвались от преследования, спеша на встречу с транспортником. Их присутствие на планете стало явным, и все силы нападавших будут брошены против них. У Белых Шрамов было приблизительно семь минут, чтобы покинуть этот мир, прежде чем клещи сомкнуться.

– Так что там говорилось? – спросил Саньяса.

– Я сказал тебе, – раздраженно ответил Торгун.

– Орда никогда не атакует Лансис. Как и Гетмору. Мне жаль, но ты лжешь, дарга.

Торгун оглянулся на размытый из-за скорости силуэт Саньясы.

– У меня ведь оружие под рукой.

– Они отозвали нас.

Клин мчался вперед, уносясь по кривой прочь от обреченного Крэса. Еще одна отчаянная погоня на мире, отмеченном миллионом других схваток.

– А если даже и так? – ответил Торгун. – Какое это имеет значение? Мы заслужим покаяние только своей смертью.

– Не по собственному выбору.

– Все дело как раз в выборе.

– Ситуация может измениться. Мы все еще живы.

– Если ты не остановишься, это тоже может измениться.

Перед ними, скрытый густыми облаками сажи и пепла, вслепую садился грузовой корабль. Его присутствие вскрыли только носовые авгуры ближнего действия. Гравициклы снизили скорость до минимальной и, задевая открытую рампу, скользнули в ангар корабля. Как только последний всадник оказался внутри, атмосферные двигатели транспортника увеличили мощность до полной, а пустотные двери закрылись.

Торгун выключил двигатель, слез с машины и направился к Саньясе. Он схватил воина за грудки и впечатал в стену ангара.

– Еще раз так заговоришь со мной, и я прикончу тебя.

Саньяса не сопротивлялся и опустил руки. Вокруг двух воинов настороженно собрались остальные легионеры истребительной команды.

– Я последую за тобой в ледяные залы преисподней, мой хан, – спокойно сказал Саньяса, обратившись по старому званию. – Просто тебе не стоило скрывать новость от нас.

Торгун еще несколько секунд не двигался, затем отпустил Саньясу. Он снял шлем, отвернулся и провел рукой по коротко стриженой голове.

– Чтоб тебя, – прошептал он. – И всех их.

Саньяса снял свой шлем.

– Должно быть положение сложное, раз они пошли на это.

– Конечно, сложное, – выпалил Торгун. – А что это меняет? Мы теперь одни. Этого они и хотели. Мы все прошли через трибуналы.

От приглушенного треска корпус транспортника задрожал. Кто-то целился в Шрамов, и корабль увеличил скорость.

Саньяса примагнитил шлем и вытер пот с лица.

– О чем там говорится?

Вокруг собрались выжившие воины истребительной команды, глядя на Торгуна. Ни один не обнажил клинка, но их лица были неумолимы. После четырех с лишним лет они хотели знать.

Торгун вдруг вспомнил, когда в последний раз видел «Звездное копье»: из шаттла, везущего его на флагман для допроса. Вспомнил тот стыд. Вспомнил, как технодесантники соскабливали эмблему молнии с наплечника. Вспомнил взгляды на лицах своих судей. Чогорийские лица. Чужие лица.

Саньяса не шевелился. Другие тоже. Корпус перестало трясти, свидетельствуя о том, что они ушли от атак с земли и возвращаются на R54 целыми и невредимыми.

Итак, они выжили, что снова сражаться, чтобы еще раз дать бой врагу.

– Что они сказали? – снова спросил Саньяса.

Торгун посмотрел на все такое же гордое лицо боевого брата, являвшегося образцом степного воина, даже после того, как оказался брошен на произвол судьбы. Саньяса никогда не переставал верить.

Сам Торгун никогда по-настоящему не верил, даже в самом начале. В этом и заключалась разница между ними, которая открыла двери слабости.

Смирившись, воин глубоко вздохнул. Ответ не принесет им ничего, кроме боли.

Сагьяр мазан мчатся в атаку