Путь Небес

Карио все еще боролся с собой, вонзая клинок в сверкающие восьмерки, сдерживая чужой гнев и позволяя ему исчерпаться. Но Шибан все еще не выдавал признаков усталости и продолжал атаковать. Его братья оттесняли защитников в тень отполированного орла.

– Посмотри, что вы сделали с собой, – презрительно бросил Белый Шрам. – На нанесенные себе раны.

– Это от Шрамов, – в этот момент Карио ощутил, как зашевелился его внутренний искуситель, и по телу пробежался первый тревожный спазм. Слишком рано. – И, кроме того, не все из нас потакают себе.

– Ваш повелитель заключил сделку. – Окруженная слепящим ореолом глефа сделала глубокий выпад. Что-то случилось: Шрам превзошел себя, сражаясь с большим воодушевлением, чем на Мемносе. – Ее последствия доберутся и до тебя.

Бой перешел непосредственно на мостик, и стрельба усилилась. Болты взрывались о бронестекла иллюминаторов и тесно расположенные командные колонны. Карио вместе с братьями отступал сомкнутыми рядами к большому трону во главе мостика.

– Неуязвимых нет, – сказал префектор, полностью сосредоточившись на выживании, а глубоко внутри него снова открылась пара глаз. – Вы тоже больны.

– Я был, – Шибан двуручным хватом обрушив глефу на саблю, от чего та изогнулась почти до точки излома. – Но я помню, какими мы были раньше.

Ближний жестокий бой перекинулся на тронную площадку смешанной бело-пурпурной волной. Белые Шрамы продолжали наступать, бросая вызов граду болтов и противостоящим им мастерам меча.

Карио почувствовал, что трон рядом. Когда мостик охватило решающее сражение, он только смутно замечал неистовый варп-свет в пустоте и языки пламени, срывающиеся с краев огромной воронки.

Но он знал, что это значит: они мчались к разлому, без экипажа, ослепленные, и без надежды выбраться оттуда.

Глубоко внутри рогатое существо улыбнулось, обнажив черные зубы.

– Нет… – вслух произнес Палатинский Клинок.

Карио отбил сильный боковой удар, затем контратаковал, сделав выпад в горло. Шибан парировал, но с трудом, и впервые отпрянул от удара.

– Твои усилия напрасны, – прошипел Карио. – Твои боги мертвы, а идолы – разбиты. Теперь это мир более сильных богов.

Неудержимая сабля плясала все быстрее и быстрее, ведомая превосходным контролем и несравненной силой. Шибан отступал, изо всех сил пытаясь сравниться с внезапно возросшим темпом фехтования.

– Ты сражаешься за уже мертвое дело, – сказал ему Карио и услышал, что его собственный голос стал напряженным и с отголосками чужого голоса. – Я уже говорил тебе: в слепоте нет отваги.

Шибан не ответил, хрипло глотая воздух. Он рубил глефой, но теперь только защищаясь.

– И для сильных всегда будет путь, – прошипел Карио, отбросив врага на два шага и неумолимо преследуя его. – Мы контролируем существ, которых используем. Они – наши рабы.

Он сделал выпад чарнабальской саблей, угодив в середину глефы и разрубив рукоять. С щелчком выпущенной энергии оружие лопнуло, и обе половинки разлетелись. Шибан упал, по инерции покатившись вниз по ступенькам платформы. Он рухнул на спину и попытался добраться до другого оружия.

Карио прыгнул, держа клинок вертикально и целясь в сердце противника.

В этот момент префектор увидел своим мысленным взором сущность, что скрывалась внутри него. Она выпрямилась в полный рост и заревела от удовольствия. Ее тело светилось, а кожа была сухой и лоснящейся, как у змеи. Существо смеялось, так же, как и те – в разломе.

Карио приземлился, прижав врага и приготовившись вонзить в него клинок. В этот момент огромный взрыв снаружи сотряс палубу корабля. Иллюминаторы залило жгучим слепящим светом.

На долю секунды Карио посмотрел вверх.

«Восхищающий» погиб, разорванный на куски перегруженными двигателями. Его опустошенный корпус несло к зияющей пасти варп-разлома, а из выжженного сердца выбрались погубившие его существа. Целый легион отродий с воплями наслаждения устремился в смесь из варпа и реального пространства. Их вел огромный рогатый демонический зверь с длинным мечом, поднявшийся подобно ангелу разрушения над пламенем и кровавыми туннелями. Невозможно огромный, невозможно прекрасный.

Существо внутри префектора ответило. Карио почувствовал, как участилось сердцебиение и закипела кровь. Бежавший по коже пот шипел и испарялся на раздувшемся панцире. Кожа и кости на висках изогнулись. Поножи и наручи начали вздуваться, вырываясь из затвердевающих смертных мышц в варповой плоти.

И впервые Палатинский Клинок захотел этого.

Впервые он увидел брошенные в бой армии эмпиреев и понял, что спасения нет, что у него всегда было только медленно убывающее время. Которое полностью вышло.

Шибан вытянул с пояса длинный кинжал и с трудом поднялся. Карио мог выбить клинок из рук воина, мог вонзить саблю в живот и вырвать его внутренности. Вместо этого Палатинский Клинок бросил свою саблю.

Шибан вскочил, чтобы воспользоваться преимуществом и вонзил кинжал глубоко в грудь Карио. Боль была сильной, но не от физической раны. Существо внутри Палатинского Клинка корчилось, вдруг испугавшись и рассвирепев.