Путь Небес

– Почему вы позволили мне искать Ашелье. Вы не верите в возможность возвращения. Вы хотите встретить свой конец в пустоте, сражаясь со своими братьями в честном бою. Вы разыскиваете Темное Стекло просто ради знания. Перед смертью вы хотите убедиться в своей правоте.

Хан улыбнулся.

– Нет, сы, вы судите меня слишком строго. Меня связывают клятвы. Если путь к Тронному миру есть, я последую им. – Улыбка растаяла. – Но если его нет, и все дороги закрыты, тогда, да, я узнаю, почему мой Отец повернулся спиной к нам. Это место может быть ключом, а может и нет. Вы видите, как мы рискуем, в то время как конец становится все ближе.

– А если время придет, – сказала Илья, пытаясь удержать его блуждающий взгляд, – если вы должны будете выбрать почетную смерть или бегство домой, что вы выберете? До каких пор ваша клятва связывает вас?

– До конца времен.

– Но вы дали не одну клятву, так какая более важная?

Хан не ответил. Его орлиное лицо отвернулось, снова обратившись к пламени.

– Когда вы научились задавать столь жестокие вопросы? – пробормотал он. – Я предпочитал, когда ваш страх не давал вам говорить.

– А какой смысл сейчас в страхе, Каган? После целой жизни на службе я видела, как миры людей уничтожают себя и возвещают о приходе якша из древних кошмаров? Я стара. В галактике не так много вещей, достойных страха, которого я не видела.

– Не будьте так уверены, – сказал Хан.

Тяжелее всего пришлось Саньясе.

После того, как системный прорыватель был брошен, сагьяр мазан переправили на тяжелое транспортное судно «Со Гамаил». Похоже, приказы исходили от Шибан-хана, которого называли Тахсиром – Восстановителем. Его имя произносили в Легионе с налетом почтения, хоть и настороженного. Воины знали, что он сделал, на Просперо и после него, но произносили имя магистра охоты Джубала с большим удовольствием.

Семнадцать отрядов сагьяр мазан вняли призыву и прибыли на сбор в Эрелион. В каждом из них число выживших было разным, давая в сумме сто тридцать два воина. Меньше чем должно быть в братстве, а значит, не заслуживая хана. Шибан сказал Торгуну, что они будут гнить в резерве, пока верные слуги орду сражаются с врагом.

«Со Гамаил» находился в арьергарде флотского ордера среди кораблей снабжения и боеприпасов. Должно быть, судно находилось на службе не одно десятилетия, возможно, намного больше, и его не поддерживали в хорошем состоянии. В отличие от линкоров помещения здесь были грязными, плохо освещенными, покрытыми ржавчиной. Капитаном был смертный, как и остальной экипаж, который не дотягивал до штатной численности. В большинстве своем они были чогорийцами и демонстрировали все почтение воинам сагьяр мазан, но, вероятно, не так же трепетно, как было бы в случае с верными воинами орду.

Торгун был старшим по званию среди присутствующих. Выжило несколько дарга, но ни одного хана из старых братств. Это само по себе было причиной для сомнений. В каждом косом взгляде он подозревал возмущение этим фактом. Он должен был быть первым на линии огня, как, вне всякого сомнения, были их ханы. Выживание само по себе было своего рода неудачей, даже для самих сагьяр мазан.

– Итак, ты был прав, – сказал ему Саньяса на второй день варп-перехода.

Они сидели в столовой, заполненной редкими группками посетителей. Снизу раздавался лязг и гул старых машин, натужно работающих, чтобы корабль не отстал от главных сил.

– На счет чего? – спросил Торгун, жуя вяленый кусок заменителя мяса.

– Нам не следовало возвращаться. Просто продолжать сражаться. Ждать, пока врагов не станет слишком много.

– Ты бы умер неизвестным.

– Так было бы лучше.

Но Торгун больше так не считал. Позор от встречи с Шибаном еще не прошел, но дал выход гневу. Израненный хан, несомненно, был прав – это было больше, чем совпадение. После Чондакса они преследовали друг друга, их пути пересекались снова и снова. Это была судьба, не случайность.

– Бои придут, – сказал Торгун. – Я поговорил с теми, кто прибыл до нас. Они говорят, что численность не в нашу пользу. Враг отрезал путь Легиону. – Он перекатил кусок мяса во рту. – Скоро мы все будем сражаться, так или иначе.

– Я не верю, что он знает, – сказал Саньяса, тыча в свою порцию.

– Кто?

– Каган. Я не верю, что он отдавал это приказ. Даже с давшими смертельную клятву обращаются благородно. Он бы не стал отзывать нас для этого.

Торгун сухо улыбнулся.

– Может и так, а может и нет. Думаешь, каждая истребительная команда в орду привлекает его внимание?

– Он бы не позволил такое обращение.

– Похоже, ты уверен.

– Так и есть, – сказал Саньяса, ударив кулаком по столу. Он наклонился поближе и понизил голос. – Мы можем обратиться к нему. Если Тахсир – его советник, тогда для нас не может быть искупления, но если он увидит нас…

Торгун рассмеялся, качая головой.

– Ты что не заметил, брат? Мы на войне, Легион соединился. На это нет времени, даже если была возможность.

– Раньше уже это проделали, – осторожно заметил Саньяса. – Так мне сказали.