Путь неофита

Просторный, светлый зал высотой во все два этажа будто украшал художник, обучавшийся у непревзойденных мастеров древности. Дивные картины и гравюры, изображавшие прекрасных людей и их ласки; нежнейших цветов уютные кресла и шикарные диваны, так и манившие устроиться на них поудобнее; изысканные вазы; нарядная, но в то же время неброская лепнина — все здесь, включая витавший в воздухе ненавязчивый аромат полевых цветов, настраивало посетителей на легкий, игривый лад.

Пол устилали мягкие ковры и разбросанные повсюду подушки. На изящных одноногих столиках из красного дерева стояли не убранные с ночи хрустальные бокалы и пустые бутылки из-под дорогого вина. Довершала картину роскошная арфа, гармонично расположившаяся по центру зала.

Из-за колыхнувшейся в углу шторы, плавно покачивая бедрами, вышла немолодая женщина в халате нежно-зеленого цвета. Волнистые каштановые волосы с проседью плавным каскадом стекали ей на плечи. Остатки былой красоты еще проглядывались сквозь искусно наведенный марафет, но час их был уже близок. В холодном же блеске расчетливых глаз по-прежнему тлел давно забытый огонек некогда бушевавшего пламени.

Сделав Нику знак отойти в сторону и не мешать, Малеммил скинул плащ и, широко расставив руки, радостно воскликнул:

— Люсинда, любимая, иди же ко мне!

Глава 9

Женщина придирчиво, с ноткой недоверия, осмотрела представшего перед ней эльфа. Наконец уверившись, что это не шутка и не розыгрыш, она радостно всплеснула руками и бросилась в объятья давнего знакомого.

— Я так ждала тебя, Малем… — едва слышно прошептала она.

Не желая им мешать, Никаниэль сделал несколько осторожных шагов назад и сел на диван, оказавшийся настолько мягким, что тот буквально поглотил устроившегося на нем принца.

Замерев на несколько секунд, Люсинда отстранила от себя Малеммила, любуясь прелестными чертами молодого эльфа. Внезапно выражение ее лица кардинально изменилось и она, размахнувшись, отвесила своему визави звонкую пощечину.

— Я так ждала тебя, Малем! — гневно воскликнула женщина.

В ее голосе отчетливо слышались обвинение и горькая обида, которую она много лет хранила в самом сердце, но так и не смогла заставить себя забыть. Но несмотря на грозно сдвинуты брови и сжатые в струну губы, в глазах бывшей ночной бабочки затаилась искусно скрываемая радость долгожданной встречи.

— Люси, я… — попытался оправдаться Малеммил, но был тут же перебит.

— Ты столько обещал мне, говорил, что любишь… — наконец она заметила, что в зале есть еще кто-то. — Кого ты притащил?

— Это мой друг — Никанор. — Малем радостно попытался воспользоваться шансом сменить тему разговора. — Мы с ним…

Люсинда осекла его одним лишь взглядом. Ник никогда не видел товарища настолько неуверенным в себе и даже не подозревал, что это вообще возможно.

Тем временем женщина подняла руку и щелкнула пальцами. Из-за той же шторы, откуда появилась она сама, тут же выплыли две молодые девушки, одетые в… скорее раздетые, чем одетые. Хозяйка кивнула им в сторону гостя, а сама взяла за локоть Малеммила и отвела того в сторону, чтобы никто не слышал их дальнейшего диалога.

—… ничуть не изменился… — лишь донеслось до чутких ушей принца.

А жрицы любви уверенно перешли в наступление.

Изящно виляя отсутствующими хвостами, они, синхронно ставя одну ножку перед другой, игриво приближались к Никаниэлю. Длинные белоснежные чулки, натянутые выше колен, тугие корсеты с чашечками, скорее поддерживающими упругие полушария, чем скрывающими их, и невесомые юбки из полупрозрачного нежно-розового ситца длинной едва ли с ладонь — вот и весь наряд прелестных куртизанок.

Но самым удивительным оказались расы, которым они принадлежали.

Одна родилась плодом любви человека и эльфа, переняв практически всю изящность и утонченность длинноухих в сочетании с безудержной человеческой страстью. Другая же и вовсе прибыла в Тику из суровой пустыни, и была высокой, мускулистой, четырехрукой варваршей с кожей цвета густого тягучего дегтя и пышной шапкой угольных волос.

На удивление, несмотря на ночной характер работы, девушки не выглядели сонными или уставшими. И даже неопытный в этих вопросах молодой эльф догадался почему.

Снихт и варвар.

Вряд ли они пользовались большим спросом у местного населения и, скорей всего, мадам Люссоль держала их в качестве экзотических зверушек или же для клиентов с весьма экстравагантными вкусами. И теперь девушки оказались единственными работницами, способными развлечь мужчину ранним утром.

Ночные бабочки действовали слаженно и умело. Они сели симметрично с двух сторон от гостя и прижались к нему всем телом. До напрягшегося принца донесся легкий аромат жасмина и корицы. Феи забросили ему на колени по изящной ножке и нежно гладили, томно дыша у него над ухом.

Никаниэль растерялся.

Они с Малемом не обсудили подробный план действий, и сейчас он совсем не хотел помешать другу вести переговоры. Ведь от этого могло зависеть удастся ли им узнать что-нибудь о столь необходимом Нику некроманте. А начало получилось, прямо скажем, отнюдь не вселяющим надежду.