Путь неофита

С наскока проблема явно не решалась, да и что делать, откажись Уиллис выполнять требования, тоже оставалось неясным. Не самому же Никаниэлю садиться в кресло попечителя? К тому же кто его туда пустит?

Скрепя сердце, эльфам пришлось отступить, но Ник планировался вернуться позже, когда придумает какой-нибудь стоящий план действий.

Поймав проводника, друзья отправились к портному. Задание Люсинды никто не отменял, и для успешного проникновения на шоу заезжего богача, предстояло сперва соответствующе принарядиться.

Над входом в лавку висела деревянная вывеска с изображением иголки и мотка ниток, не оставлявшая сомнений о характере выполняемых внутри работ.

Владельцем оказался суетной услужливый гном с забавной прической похожей на завядший букет цветов. Костюмер ужаленным щенком носился по помещению, демонстрируя потенциальным клиентам отрезы тканей всех возможных цветов и материалов. И без умолку трещал, от чего казалось, что его как минимум трое.

Сходу купив пару масок и нацепив их на лица, что ни капли не смутили портного, эльфы отдали себя во власть гнома, вооружившегося лентами, ножницами и длинной рейкой с нанесенными на нее насечками. Материал же выбрали самый дешевый из тех, что не смотрелся бы как перекроенный мешок из-под зерна, а более или менее подходил для предстоявшего мероприятия. Но даже так вышло безумно дорого. К счастью, денег пока хватало.

Из лавки удалось сбежать лишь примерно через час. Хотя по ощущениям прошло не меньше века. А то и двух. Болтливый гном умудрился утомить даже Малема, что в принципе казалось невозможным.

Закончив с этим делом, друзья разошлись каждый по своим делам. Малеммил направился к дражайшей Люсинде, Никаниэль же решил таки выяснить у Гилекса имя барда и где его можно найти.

Отобедав в «Птице Удачи», Ник подошел к управляющему харчевни и задал интересовавший его вопрос. Однако реакция бывшего наемника оказалась более чем неожиданной.

— Так это ты, пес, вчера Марджет ударил? — голос Гилекса сквозил убийственным холодом вечной мерзлоты. — И ты еще смеешь после этого сюда заявляться и что-то у меня спрашивать?! — он понизил голос и приблизился практически вплотную, так что эльф даже ощутил запах лука из его рта. — Не будь ты гостем «Сундука», завтра дварфы по частям собирали бы тебя в своем подземном море.

Если бы взглядом можно было убивать, Никаниэль бы уже валялся на полу харчевни грудой порезанного мяса. Добродушность исчезла с лица управляющего, будто ее там никогда и не было. Не оставалось никаких сомнений, что этот человек ни один год тянул лямку наемника и прошел через огонь и воду, причем, судя по всему, не по одному разу. Казалось, что излучаемую им ауру угрозы можно не то что увидеть — а пощупать, отрезать кусочек и сшить из нее убийственно-колючие перчатки.

И вновь принцу пришлось отступить.

Он попытался подойти к нескольким посетителям, которые вроде как тоже слушали балладу, но те или впервые видели этого барда, или вовсе не желали говорить с подозрительным типом в плаще, подозревая в нем ищейку храма.

Несолоно хлебавши, Ник вышел наружу.

Как отыскать в городе определенного человека, если тебе для того чтобы найти соседнее здание нужен провожатый?

Клятая Тика!

Дважды за день мокнутый в грязь лицом эльф начинал ненавидеть этот город. Ни законов, ни морали, стража бухает по кабакам, священники торгуют детьми, проститутки нанимают пилигримов разобраться с конкурентами. Вонь, грязь, нечистоты. Совсем не так принц представлял себе вольный город контрабандистов, когда читал о нем, сидя в уютном кресле дворцовых покоев.

Что-то несильно ударило Никаниэля по голове. Потом еще раз.

Дождь?

Не может быть. Этот город не заслужил дождя. Он должен всегда оставаться таким же грязным снаружи, какой он есть внутри. Чтобы каждый забредший на эти улицы путник сразу понимал где оказался и не строил никаких лишних надежд, навеянных книгами и романическими историями.

Холодный ручеек скатился Нику за шиворот, заставив поежиться. Эльф провел рукой по ткани плаща, проверяя капюшон.

Дырка.

Шкребанный Уиллис Ваут! Умудрился поднасрать даже здесь.

Придется чинить.

Скрипнув зубами и плюнув себе под ноги, Никаниэль вернулся в комнату «Старого Сундука». Найдя среди вещей иголку с ниткой он принялся латать прореху. Представление о том как это делать принц имел лишь в теории. Кроме того уровень сложности поднимала забинтованная левая рука, которая плохо слушалась и беспощадно мстила вспышками боли за каждое неловкое движение.

Исколов себе все пальцы, но так и не достигнув желаемого результата, эльф раздраженно бросил плащ в угол и, пододвинув стул, сел возле окна.

Изнемогавшие от нечистот улицы Ночного Базара далеко не первый день молили небеса ниспослать им избавление. Избавление от безжалостных убийц, гнусных воров, жестоких насильников, продажной власти, корыстолюбивых священников, не способных исцелить даже синяк на лице избитой женщины. От удушливого смрада беспомощности, от жалобных криков невинных, от предсмертных хрипов умирающих от голода детей.