Путь Никколо

— И правильно делаете, — подтвердила любовница герцога Бретанского. — Сведущие люди втайне навели справки. За гонцами проследили. Банкиры также смогли кое-что рассказать. Мы пока не знаем всего до конца, должны еще поступить донесения из бургундских источников, а для этого нужно время и деньги, но, полагаю, через два месяца милорду де Рибейраку нужно будет тревожиться отнюдь не о новой жене.

Ей было приятно узнать, что он на себе сможет испытать те же беды, которые с таким искусством обрушивал на других людей. Похоже, его разозлило, что Клаас женился на этой вдовушке. Но гнев искупило удовольствие от того, что он рассказал это Кателине. Разумеется, он не мог знать, каким образом она сама использовала Клааса. Разумеется, она лишь использовала его, и ничего больше не должна была ожидать от простого слуги, который был рад из ее постели перебраться в постель первой же женщины, которая обещала ему лучшую жизнь, пусть даже это оказалась старуха со взрослыми детьми.

Полуобнаженный, он обнимал вдову. Возможно, и та тоже наполнила ему ванну и высушила одежду. Как бы стара и уродлива она ни была, он сможет сделать ее счастливой. Все девушки в Брюгге знали это. Мабели. И она сама.

И его имя — Клаас. Клаас, а вовсе не Николас. Отцом ее первенца будет Клаас. Незаконнорожденный, лживый слуга с невинным взглядом, таящим лукавство и беспощадное честолюбие. Жернова амбиций… Да, но только не поражения. В этом толстяк ошибался. Тщательно выстраивая женщину за женщиной, мужчину за мужчиной, Клаас будет подниматься по лестнице, которая сделает его из подмастерья торговцем, а затем поможет достичь и тех высот, куда стремилась его гордыня.

Он не нуждался в Кателине. Ее имя и ранг без денег были ему бесполезны. Он жаждал именно того, что получил: владелицу собственного дела, пусть и небольшого, которая сделает его равным себе. Поджог может задержать его восхождение. Будут, вероятно, и другие попытки остановить его. Но в отличие от Джордана де Рибейрака, она могла оценивать Клааса с самых разных сторон. Весть о женитьбе довершила картину. Теперь она знала его. Кроме смерти, его ничто не остановит. Он не нуждался в ней, и еще меньше — во младенце, которого она носила во чреве. Проблема была решена Кателина ван Борселен в последующие дни вела себя совершенно как обычно. Те, кто знал и любил ее, заметили, что она стала несколько замкнутой и больше времени проводила у себя в комнате. Но им пришлось вызвать ее оттуда, чтобы, как часто случалось, она послужила переводчиком на очередных бесконечных переговоров касательно приданого вдовствующей герцогини. Встреча должна была состояться во Франции. Шотландские посланцы прибыли обсудить требования своего короля с его сестрой. Сэр Уильям Маниненни, разумеется. Епископ Кеннеди чуть погодя. Флокхарт, возможно. И этот красивый светловолосый молодой человек, который так нравился герцогине, — он не навещал их со времени приезда Кателины, но, несомненно, знакомство с ним заставит порозоветь ее бледные щеки.

— Пойдем, Кателина! — позвали ее подруги. — Пойдем, мы представим тебе Саймона Килмиррена?

* * *

Шла вторая неделя июня. По всей Европе силы, заранее приведенные в движение, теперь набирали мощь и размах, стремясь к развязке.

В июне месяце Феликс, наследник компании Шаретти, прибыл в Неаполь и там присоединился к отряду капитана Асторре. Вместе с ним в качестве личного слуги прибыл внушительного вида негр по имени Лоппе. Также с ним прибыл подарок королю от герцога Миланского: тысяча восемьсот конных бойцов, призванных усилить армию папы и помочь королю Ферранте очистить от врагов все земли вокруг Неаполя. Вдохновленный этим, король Ферранте тут же повел армию в бой.

Это был не самый разумный ход, но королю Неаполя повезло. Герцог Калабрийский с несвойственной ему осторожностью ушел от сражения. Когда угроза нависла над ним, то вместе с войсками он бежал в городок Сарно, расположенный в холмах на берегу реки в тридцати милях от Неаполя, и там оказался в осаде. Войско короля Ферранте, усиленное отрядами папы римского и герцога Милана, а также наемниками, включая отряд капитана Асторре, как и положено, окружило город, чтобы заморить неприятеля голодом.

Им должна была улыбнуться удача. К несчастью, наемникам короля Ферранте уже некоторое время не выплачивали жалованье, и в ближайшее время никаких денег не предвиделось. Начали поступать привлекательные предложения из вражеского лагеря. Появились дезертиры.

Тогда король Ферранте с некоторой долей сожаления и еще большей долей безрассудной самоуверенности решил вместо продолжения осады перейти в атаку. Он планировал лишь небольшую вылазку, — по крайней мере, так он сам утверждал впоследствии, — но у его солдат, маявшихся от скуки и безденежья, было совсем иное мнение. Это случилось в первую неделю июля, но еще некоторое время оставалось неизвестным, что под Сарно началось решающее сражение.