Путь одаренного. Наследники древних родов. Книга седьмая часть вторая

— Она была ещё ребёнком совсем — вздыхает тяжко старый друг. — Не усмотрел. В этом есть и моя вина. Да чего там уже. Но с Ридом придётся что-то решать. Если Ниваса ещё можно выпускать, он по проторенной дорожке пошёл, ему от брата предложение пришло, деньги брать от нашего министра, то вот старший твой чуть ли сам не организатором этого воровства выступал. Честно сказать, твой министр сам бы до такого вряд ли додумался. Нет, чисто теоретически-то бы придумал, но сам по себе трусоват. А тут такое прикрытие, в лице будущего императора. Ведь дороги через перевал Дырди это так, мелочи, в их в длинном списке хищений. И эти поступления сейчас в казну твою так, маленький ручеёк. Тряханём всех причастных, и даю слово, десять лет можно будет налоги не собирать, и империя просуществует на возвращённые средства с её дикими расходами на армию. А так, нам заключение в тюрьме твоего старшенького, как не крути, а на руки.

— И сколько ты его предлагаешь там держать? — Хмыкает правитель — дай угадаю, пока его сын не станет императором?

— А почему нет? — Улыбается старый друг. — Условия, как во дворце. Питание отличное. Жену хоть вспомнит. Не всё же ему с любовницами вечера проводить. Могу тебя заверить, а его Сали будет только рада этому. Глядишь, у них любовь вернётся в их отношения.

— Я и так его считай, лишил звания наследника — качает головой император.

— Но не наследства же — ухмыляется маркиз. — По миру его семья не пойдёт. Не воспользоваться сейчас нам таким подарком, будет верхом безрассудности. Ведь воруя из казны золото, он тебя, как императора, ни во что не ставил. Есть записи его разговоров со своими приближёнными. Их тоже в подземельях сейчас очень вдумчиво опрашивают, и скажу так, картина уж больно тухлая вырисовывается. К слову, готовилось покушение на внука твоего и объявленного наследника. И типа об этом его отец не знал. Врут. Нагло врут. Знал он всё прекрасно, и лично распоряжение давал на устранение родного отпрыска, так ему власти хочется. И есть ниточка вообще, к заговору против тебя.

— Травить? — Печаль во взгляде «молодого» императора.

— Хуже, древнее не снимаемое проклятие. И где хотели раздобыть, главное — говорит маркиз.

— Южане? — Уточняет Таир.

— Они, проклятущие. Ну, и проклятые маги с островов. У этих к трону Севера свои счёты. И ведь в исполнители, сына твоего пророчили. Он, правда, об этом не слухом, не духом, но про его жажду власти все знают в империи. Предложили бы, не отказался, уж точно.

— Не впервой в нашей семье, когда сын поднимает руку на отца. Печально всё это слышать опять — вздыхает тяжко император.

— Потому и внук… — понимающе кивает головой старый товарищ. — Но не стоит о грустном, Таир, давай лучше закончим тему, с которой и начался наш разговор. Казна и казнокрады. Ведь министром ничего не закончилось, как и связанными с ним твоими отпрысками. С ними сам решишь, как поступить. Простишь, я пойму, а вот подданые твои, думаю, что нет. А так, я предлагаю по всем направлениям пройтись, все расходы проверить казны, при этом вспомнить законы давно минувших дней, которые по забывчивости, наверное, не один прежний император так и не отменил, и не заменил новыми, даже не дополнив.

— Ты про закон «Дела чести империи»? Или «Империя превыше всего, как и её император»? — Удивлено посмотрел на друга правитель.

— А почему, нет? — Горячиться начинает собеседник. — У нас весьма неоднозначные происходят события в столице, причём в основном в среде, увы, твоей фамилии, рода, клана, семьи. По салонам непонятные разговоры идут. Хулу всякую богатые завсегдатаи все против трона несут, и словно эта забава, какая. А ведь простой люд, простые дворяне тебя буквально чуть ли не боготворят. Все же помнят, в каком ты состоянии империю принял. Стабильности не было. Цены на всё росли. На границах не спокойно было. Церковники головы поднимали, «охоту на ведьм» вели чуть ли не в открытую, насаждая в народе своё учение. Ты всё это прикрыл и исправил. Но думаю, мы тогда же сами и совершили ошибку, аристократов расслабили всякими послаблениями в обществе. Вот и поверили они все в себя, и в свою безнаказанность, вседозволенность, и исключительность. И думаю я, что с этим надо кончать.

— Прецедент какой-нибудь нужен… — задумчиво говорит правитель. — А с бухты-барахты гайки нам не завернуть. К каждому аристо с претензией не подойдёшь.