Путь одарённого. Подмастерье четырёх магов. Книга 4. Часть 1

Нет уж, придётся на себе теперь его постоянно таскать, пока не привыкнет он к обществу живых, да и пока наше окружение к нему самому не привыкнет.

Вот и на встречу с командованием кочевников иду в паре с крылатым. Он на моём плече расселся в кожаную куртку только коготочки свои выпустил. Зацепился и сидит, как влитой. Впрочем, для разговора с аристократом кочевников мне такой помощник, скорее плюс, чем минус, больше бояться будет. Я и так для них диковинка, по проклятым землям, как по своим хожу. Большинство ведь даже к границе пятна подойти не в состоянии — сознание теряют и силы.

А вот и шатёр аристократа и по совместительству командира нашего отряда. Гиби, что вызвался в провожатые, шепчет мне на ухо.

— еле убедил. У него какие-то предубеждения насчёт тебя. Не разделяет он мнение хана, что именно ты можешь нам помочь. И на нас с побратимом косо смотрит, ведь знает, что насчёт тебя, это мы хану все уши прожужжали. Так что осторожней с ним, хотя как раз то Тарубей больше всего заинтересован в том, чтобы в степи у нас, при передачи прав правления, всё спокойно было. Что-то с наследством у него связано, если закрутится беспредел, его род первым под нож и пойдёт. Врагов у него хватает, но он, уж точно, человек чести, помни об этом в вашем разговоре. Как и просил, вы одни беседовать будете и о чём, никто не узнает, ты уж мне поверь. Кодекс чести.

Киваю, понимая, о каком кодексе говорит Гиби. О чём-то подобном и хан обмолвился как-то, в одном из наших разговоров и дедушка Хе о кочевниках очень тепло говорил, с уважением, а это дорогого стоит.

Ну, вот распахнуты передо мной створки из ткани, шатра.

Ободряющий кивок со стороны Гиби и его краткий взгляд на тушку птички на моём плече.

Наклоняем голову, вход, даже для моего росточка, явно маловат и в полусогнутом виде, делаю пару шагов. Всё… можно и выпрямляться.

Ого!

Ты смотри, а богато устроился наш командир то, с комфортом. изводит уже взгляд на меня. — т

Очаг горит, распространяя по помещению шатра сухое тепло. Паласы или ковры вокруг, подушки раскиданы по бокам и у тканевых стенок шатра. На больших разукрашенных тарелках снедь в приличных, надо сказать, объёмах. И мясо есть, явно на углях приготовленное и сладости, отдельно пара кувшинов больших стоят, а в руках у аристократа кубок из которого он, в данный момент, что-то явно вкусное, для него, пьёт. При этом, взглядом мне на подушки указывает, типа присаживаться предлагает.

Что ж, а почему нет, ну не стоять же перед ним мне и разговор вести. А сколько он у нас продлится, кто его знает.

— Ты хотел со мной о чём-то переговорить Нов?

Ишь ты, всё же запомнил моё имя. Похвально. Улыбаюсь я про себя.

Улас, на всякий случай, занял позицию за спиной аристократа. Кто его знает, как наш разговор пойдёт. Не пришлось бы мне тут, этого гаврика глушить по голове черепком Уласа, как рыбу. Но надеюсь, что всё же до этого не дойдёт, да и разговор наш вроде, как начался на нормальной ноте.

А кочевник, между тем, принялся рассматривать меня, моего визави и мой прикид. Демонстративно так, переносит свой взгляд, то на Шкоду, то по моему плащу прошелся, остановив, при этом, взгляд на рукояти моего любимого малого кинжала, что на моём предплечье в особом обвесе находится. Вот на сапоги смотрит мои.

А что, явно понимает, что ваял мне их настоящий мастер. Я сейчас про дедушку Хе говорю.

Но и я уже успел осмотреть своего нынешнего собеседника. Что сказать, внушает он своей врождённой мощью воина уважение к себе. Статный, ещё молодой, но явно опытный уже, как воин и как правитель. Ведь проговорился Гиби, что он глава целого рода. И явно большого и сильного рода. Возможно, что даже родственник либо хана, либо самого конунга. Не удивлюсь, если узнаю, что это на самом деле так.

Волосы длинные светлые в пучок на затылке собраны. Верёвкой какой-то на вид, уж очень простой, перетянуты. А вот одежда вся из кожи сделана. И явно очень хорошей выделки кожа, при её изготовлении использовалась.

— Не буду тебя ни о чём расспрашивать — говорит он мне. — Устраивайся напротив меня, кушай и рассказывай, о чём мне хотел поведать. Хан считает тебя дворянином и мне значит, невместно кичиться перед благородным. Тем более, у нас одна задача и вполне возможно, что невыполнение её повлечёт, в итоге, нашу смерть. Увы.

Я же, только щекой дёрнул.

Ну что за дела, три года назад меня тоже этими же словами почти попрекали, мол, не выполним задание, всё — погибнем. Ну, уж нет, я в тот раз выжил и сейчас, уж точно, погибать не собираюсь ни при каком раскладе.

Я вздыхаю, птичку свою с плеча отдираю и сажу его прямо около тарелки, где какое-то печёное мясо наложено. Около большой тарелки.

— кушай дорогой — почти копирую я интонации хозяина шатра, при этом, обращаясь к своему птенцу. — Тут разговор серьёзный, не отвлекай!

А сам ещё и пиалу пустую беру. Отстёгиваю от своего пояса флягу ушастых мастеров и наполняю её, приготовленным лично мной, морсом.

Пускай пьёт, если захочет — думаю я.

Разговор у нас с этим индюком.