Путь одиночки

Коновал — так его называл Момент — действительно больше смахивал на какого-нибудь ветеринара, специалиста по крупному рогатому скоту, чем на достопочтенного эскулапа. Под два метра ростом, небритый, неопохмелившийся детина в серой куртке, заляпанных грязью берцах и с черным рюкзаком за спиной.

Собственно, а кого еще можно было ожидать из мира подпольной медицины?..

Данила вышел во двор, впустил Коновала и, оглядевшись по сторонам, запер калитку на засов.

— Где пациент? — осведомился врач. От него несло вчерашним перегаром.

— В доме.

Данила с Моментом затащили Владу на чердак старого заброшенного особняка в Химках, и Коновал, страдающий с перепоя, не пришел в восторг от необходимости подниматься на второй этаж, а потом еще и карабкаться по лестнице на чердак. Но оставлять девушку в одной из комнат Данила не разрешил — там было слишком грязно и холодно, большинство оконных стекол разбито. К тому же стены старого коттеджа «шлаконабивные», то есть сделаны из прессованного мусора и легко простреливаются даже из пистолета, не говоря уже о чем-нибудь более серьезном.

Чердак же, или, вернее, мансарда, был деревянный, из солидных толстых досок и дубовых брусьев, почерневших и окаменевших от времени и сырости. Вход туда нашелся всего один — через люк в потолке одной из комнат, — и при необходимости там можно было держать оборону. Недолго, правда: дизельный генератор мудрый Момент держал в подвале, холодильник со жратвой — на первом этаже, а схрон для притащенной из Сектора добычи — на втором, где у него была импровизированная лежка из старого матраса и термоодеяла.

С точки зрения тактики, убежище у Момента было никуда не годное. Единственным его достоинством Данила признал сугубую неприметность и непрезентабельность. Ну кто на такую халупу позарится?..

— М-да… — сказал Коновал, пожевав губами. — Плохо дело…

Он измерил Владе температуру, присвистнул удивленно — мол, как она еще жива до сих пор? — вколол какой-то антибиотик и спросил:

— Давно простыла?

— Второй день.

— Еще и в дороге была, да?

— Была, — кивнул Данила.

— Это вы молодцы. Это вы круто придумали. После такой фигни таскаться по дорогам — самое оно. Чтоб, так сказать, наверняка…

— Кончай болтать, — оборвал его Астрахан. — По делу говори.

— По делу — кранты девке, — сообщил Коновал. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке: одно дело — промышлять подпольными абортами да штопать приползших из Сектора охотников с проводниками, а другое — нарваться на острое двустороннее воспаление легких. — Вот ампулы, колоть каждые шесть часов. Ну и молись, если в Бога веруешь.

— Поможет?

— Вряд ли. Она умирает уже, по сути. Агония через пару часов. Сердце отказывает, в легких жидкость. Биотином бы ее ширнуть, да где его взять… — вздохнул Коновал.

— Сколько я должен? — спросил Данила, поиграв желваками.

— Ничего не должен. А Моменту передай, что теперь я ему ничего не должен…

Выпроводив врача, Данила заново запер калитку (у него разыгралась паранойя, что при его профессии — вполне обычное явление), осмотрел периметр здания, проверил забор на предмет дырок и тайных лазов и вернулся на чердак.

Владе было все так же худо. Антибиотик не действовал.

Если Момент не достанет биотин… она умрет. По сути, умрет единственный свидетель того, что дезертир и террорист Астрахан повел свой отряд в Сектор не ради корыстных целей, а для выполнения спецоперации по захвату подпольного дилера биотина Федора Кострова, более известного как Фидель…

А еще умрет молодая красивая девушка, пускай и с забитыми всякой херней мозгами. Умрет потому, что прыгнула в ледяную воду, спасая его, капитана Астрахана, который всего за пару суток до этого пытался похитить ее отца.

Вот такие дела…

В доме раздались трели звонка. Две длинные, одна короткая.

«Внимание, опасность!» — вот, что означало это по их уговору с Моментом.

Данила метнулся к чердачному окну.

* * *

Оставался еще вариант — Центральный рынок (бывший Киевский). Место не столь знакомое, как Митинский, и пожалуй, более опасное. Крышевали Центральный рынок полицаи, МАС и военные в равных долях. Момент туда не совался, так, несколько раз заглядывал.

Полный беспредел — что до появления Сектора, когда цыгане наркотой в открытую на Киевском торговали, что сейчас. Ни полиции, ни МАС, ни тем более военным дела до продавцов и покупателей нет. Тело? Не проблема, закопаем. Перестрелка? Какая, вы что, вы о чем, вон полицейских больше, чем людей, и никто ничего не слышал. Незаконные товары? Быть не может!

В общем, ехал туда Момент с тяжелым сердцем и нехотя.