Путь офицера

В светлом рабочем кабинете, сидя за монументальным дубовым столом, граф Амьенский изучал отчет управляющего. Сколько поступило налогов, сколько потрачено, сколько и куда предстоит заплатить. Та самая работа, — неяркая, тихая, которой не принято хвалиться, но именно она составляет суть долга владетельного дворянина. За этим занятием он полностью отстранялся от окружения — не дай Бог упустить какую мелочь, которая может вылиться в абсолютно непредсказуемые проблемы. Поэтому и доклад секретаря вначале пропустил мимо ушей. Пришлось повторить. Потребовалось несколько мгновений, чтобы господин вначале отвлекся от дела, потом осознал новость… а потом бросился к воротам как мальчишка!

Но только до выхода из дворца. Затем годами наработанная привычка взяла свое, и к дочери подходил уже мудрый, величественный владыка. И неважно, что в душе бушевал огонь — вассалы и челядь должны видеть, что их господин все знал заранее и ничему не удивляется. Только обнял дочь так, что ребра чуть не хрустнули, ну так со стороны этого не видно. Обнял, пригласил в дом для семейного разговора — все степенно, все уравновешенно.

Однако графиня нарушила идиллию — порывисто оглянулась на Жана, спокойно стоявшего у ворот.

— Отец, подождите, — граф удивленно, поднял бровь, — я должна рассчитаться с охранником.

— С этим? — он посмотрел на Ажана, как смотрят на котенка, нагло усевшегося на господском пути. И то сказать, ожидать, чтобы господин узнал в полуседом простолюдине с изуродованным лицом симпатичного молодого дворянина, которого когда-то приглашал на службу — это из области сказок менестрелей.

— И сколько мы ему должны? — Граф голосом выделил «мы», показывая, что не отделяет себя от дочери.

— Четыреста экю.

— Сколько?! Да за эти деньги он что, через земли мавров тебя провел? Отбиваясь от орд злых бедуинов?

— Отец, эта сумма была обещана изначально, и поверь, он ее заработал. Впрочем, об этом я расскажу позже, не стоит, наверное, посвящать в наши дела слуг. — Мадам де Ворг улыбнулась самой обаятельной из своих улыбок.

— Эй ты, подойди, — подозвал граф Жана.

— Слушаю, Ваше Сиятельство, — ответ, поклон — все строго по этикету.

Только вот царапнула вельможу какая-какая-то неправильность. То ли спина не так согнута, то ли ноги не так стоят, то ли взгляд не тот, то ли голос… В другое время это бы насторожило, но не сейчас, когда дочь приехала.

— Завтра придешь к воротам в десять часов, казначей принесет расчет, — голос резкий, недовольный, таким обычно с плутами разговаривают.

— Благодарю, Ваше Сиятельство, — низкий поклон холопа господину, разворот и можно идти.

— Жан, подожди! Жан, мне нужен слуга, я хочу… клянусь, таких денег тебе нигде не предложат! Ты мне нужен!

— Благодарю, но нет. — очень вежливо, а оттого и очень обидно. — Прислуживать — все-таки не для меня. Вот если потребуется помощь — другое дело. Тогда мои знания и способности будут, в Вашем распоряжении, — еще один вежливый поклон, поворот…

Уже во дворце, усаживая любимую, но еще не прощенную дочь в кресло своего кабинета, граф вспомнил. О, у него действительно была уникальная память!

«Я предоставлю свои знания и способности в Ваше распоряжение в любой момент, когда они будут Вам нужны!» — именно это обещал один курсант клиссонской академии. Совпадение? Конечно, тот курсант мертв, об этом всей Галлии известно. Но…

— Вот что, родная, а начни-ка ты свой рассказ с поездки в Амьен. Что-то любопытство, во мне разыгралось.

Париж. Дом виконта Транкавеля.

Виконт Транкавель пятый раз перечитывал письмо. Несомненно, оно было написано его другом. Но вот друзья они уже лет тридцать, пишут друг-другу постоянно, и ни разу виконт не получал ничего подобного. Обычно барон де Безье рассказывал о семье, интересовался столичными сплетнями, приглашал погостить… Но никогда он не сообщал политической информации, тем более такой убойной. Фактически, он раскрыл кастильского шпиона, досаждавшего Галлии уже несколько лет.

Барон не мог знать, что два года назад, по совету некоего бывшего полицейского полковника, которого Транкавель лично вызвал из другого мира и поселил в тело старшего сына де Безье, из Парижа были удалены несколько руководителей разведки, на которых пало подозрение в измене. В том числе и этот де Ворг. И теперь на нем сошлись факты, объяснявшиеся только одной версией — изменник именно он.

Транкавель — придворный врач, не разведчик и не полицейский, но он опытный политик и интриган, привыкший доверять своей логике и интуиции. А эта парочка уверенно говорит, что здесь что-то не так!

Ибо, дорогой виконт, что Вы изволите видеть?

У Вашего друга — якобы юного барона де Безье, есть сослуживец в Клиссонской академии, целый граф Амьенский, — рассуждал Транкавель, — бывает, тем более что поступали они под Вашим личным присмотром. Так что совпадение. Ладно.

Затем два курсанта подружились. И так бывает, тем более что «барон» однажды вытащил графенка из глубокой лужи дерьма, в которую кто-то на редкость грамотно де Бомона затолкал. Здесь тоже совпадение, проверено.