Путь офицера

Что делать — если бы их успели как следует допросить, они бы палачам всю нашу агентуру сдали, которую через них завербовали.

Мне же после этого пришлось бежать. Галлийцы не дураки, наш разговор с манекеном, ну с тем, кого заклятьем в исполнителя превращают, — пояснил «Знаток» гостю, — видели многие, могли понять, что я амулет подчинения применил, тогда все было бы совсем плохо. Я готов умереть за Кастилию, но не уверен, что смог бы молчать под пытками.

Интересное совпадение, господа. Конечно, всей операцией по захвату наших людей руководили интендант полиции и его помощник, но вот непосредственно на месте командовали те же полицейские, что и Почку поймали.

— Не переживайте, друг мой, Вы все сделали правильно. Честно, сказать, я не представляю, кто на Вашем месте смог бы сделать больше и лучше. Еще один вопрос. Так, из чистого любопытства. Как зовут этих полицейских, что развалили вам операцию, — хозяин кабинета обратил внимание на это «вам», которое четко обозначало, кто будет отвечать за провал. Поэтому и пропустил мимо ушей ответ.

— Сержант Ажан и капрал Вида. Я в отместку именно Вида заставил «Злого» и «Англа» убить, пусть теперь попробует оправдаться.

— Не волнуйтесь, друг мой, — гость вновь усмехнулся, — он уже оправдался. Что же, господа, благодарю за интересный рассказ. Я сейчас вспомнил…

Несколько, лет назад мой Учитель сказал, что мы сильнее галлийцев честью и верностью Божьим заветам. Вы уверены, что операция «Монастырь» добавила нам чести и приблизила к Всевышнему? Впрочем, мне пора, должен откланяться. Надеюсь к моей поездке в Монпелье все готово?

«Следы рук, — подумал гость, покидая конспиративную виллу, — впервые мы с этим столкнулись несколько лет назад в Клиссоне. А ведь Идальго в свое время докладывал, что именно. Ажан успел послужить в клиссонской академии. Не имел ли он отношения и к этому провалу? Если так»…

Гость не простил хозяину кабинета неуважительного, начала разговора, потому и не рассказал, какую головную боль кастильской разведке в Окситании доставил этот сержант полиции. В конце концов, отныне это не его дело, пусть местные сами решают свои проблемы. А в том, что Ажан проблемы обеспечит, он ни секунды не сомневался.

Письмо, графу де Бомону.

«Филипп, здравствуй. Хотелось, как всегда, начать письмо, с шутки, но, к сожалению, сегодня речь пойдет о делах невеселых.

Ты наверняка уже знаешь, что война в Окситании закончилась фактически не начавшись. Кастильцы успели лишь организовать осаду одной пограничной крепости, да и ту взять не смогли. Старик на месяц назначил меня комендантом того, что от нее осталось, после чего, вызвал в Тулузу. По-моему, он здорово расстроился, что повоевать в этот раз не пришлось. Хотя, возможно, я ему чем не угодил — не понимаю. Во всяком случае, он направил меня в помощь приехавшим из столицы людям де Шутта.

Сам понимаешь, рассказывать о работе с этими господами, я не могу, но дружба обязывает, сообщить тебе…

В общем, муж твоей сестры оказался кастильским шпионом. Сомнений никаких, я лично допрашивал его осведомителей.

Также нет никаких сомнений в том, что твоя сестра невиновна. Более того, де Ворг организовал ее убийство, и лишь случай, более похожий на вмешательство Всевышнего, не дал совершиться злодейству.

Подробности не могу сообщить даже тебе, но они и не важны. Главное — я представляю, насколько ей сейчас будет тяжело. Пишу для того, чтобы ты смог ее поддержать в этой тяжелой ситуации.

Еще раз повторяю — претензий к твоей сестре нет. Но, сам понимаешь, от этого ей будет ненамного легче. Особенно, если эта мерзкая история станет, известна в свете.

Письмо, передаю со стариком, он обещал обеспечить его конфиденциальность.

PS. В крепости, где мне пришлось комендантствовать, я узнал еще одну новость, укрепившую мою веру в существование чудес господних. Но об этом я расскажу при личной встрече, и, поверь, ты будешь поражен не менее меня.

Однако это дело не срочное, подождет.

К сожалению, предсказать, когда мы встретимся, сейчас не сможет никто. — новая служба не позволяет строить планы на будущее.

Твой друг Сезар д'Оффуа»

Владетельный граф Амьенский еще раз перечитал копию перлюстрированного, де Комоном письма к своему сыну, а потом зажег его от стоявшей на столе масляной лампы, положил в камин и аккуратно, поворачивал, пока не убедился, что сгорело все без следа.

Спасибо старому лису, но была ли копия единственной? Кто знает. Они знакомы со времен лихой молодости идо сих пор друг друга не подводили, так что, Бог даст, не подведет, де Комон и в этой непростой ситуации.

Интересно, о каком божественном чуде писал д'Оффуа? Впрочем, неважно. Сейчас главное — дочь. Господи, ну за что ей это?!