Путь отцов

«Беспредельная и непостижимая мудрость Божия, — говорит преп. Макарий Великий, — непостижимым и неисследимым образом многоразлично совершает раздаяние благодати человеческому роду. Иных, как скоро приступают с верою и молитвою, пока еще живут в мире, без их трудов, потов и изнурений, предваряют дарования и дары Святого Духа. При сем Бог дает благодать не без причины, не безвременно, но чтобы оказались благоискусными произволение и свободная воля тех, которые скоро получат Божию благодать, а именно в том, что чувствуют они благодеяние, оказанную им милость и сладость Божию, по мере сообщенной им без собственных трудов благодати, которой сподобившись, обязаны они показать рачительность, неутомимость, усилие и плод любви от своей воли, и воздать за дарования, т. е. всецело предать себя, посвятив любви Господней» (преп. Макарий Великий, Д I — 198). «Один трудами по Богу достигает в покой Его, а другой достигает туда же смирением» (преп. Варсонофий Великий, Д II — 560).

О том же говорят преп. Иоанн Лествичник, Григорий Синаит и другие Отцы.

«Некоторые, по непостижимым распоряжениям Промысла Божия, получили благодатные дарования прежде трудов, другие в самих трудах, иные после трудов, а некоторые уже при смерти. Достойно испытания — кто из них смиреннее прочих» (преп. Иоанн Лествичник, Д II — 508).

«Где глубокое смирение, там и слезы обильные; а где есть сие, там есть и присещение Святого Духа; когда же придет благодать поклоняемого Духа, тогда в том, кто начинает быть под действием Его, является всякая чистота и святость» (преп. Симеон Новый Богослов, Д V — 57).

Таким образом не только «гордый подвиг» или гордость «нравственного состояния» не спасает, а наоборот, губит, не столько тогда бесцельны труды подвига, когда он, отрываясь от смирения веры, становится самоцелью, но вообще подвижнический труд, по учению Отцов аскетов, не есть всегда обязательное условие стяжания благодати, т. е. единственной спасающей силы Божией. Спасает только вера, и эта спасительность веры может иногда доказать себя вне обычных трудов телесного подвига: в любви, в молитве и смирении. Но этот путь не есть обычный и общий, а особый, «по непостижимым распоряжениям Промысла Божия», и св. Исаак Сирин учит, что его нельзя домогаться (Д II — 647, 690, 694, 698, 700). Именно смирение, за которое он посылается, учит, что нельзя требовать для себя ничего «особого», а что надо идти в меру своих сил общим путем смиренного делания, в поте и труде жизни доказывая свою веру в спасительную жертву Божию.

Кроме того, всегда остается подвиг душевный — непрестанное понуждение сердца на всякое добро, борьба внутри себя за любовь Божию, общий для всех узкий путь веры.

Подвиг есть исполнение евангельских заповедей. Именно так понимают этот термин Отцы:

«Подвиги не есть что–либо особое от заповедей, — пишет св. Марк Подвижник. — Они есть заповеди. Покажи мне подвиги, кроме заповедей. Если укажешь на молитву — это есть заповедь; если скажешь о низложении помыслов — и это заповедь (трезвитесь и бодрствуйте); если о посте и бдении, — и сие тоже есть заповедь… и какое бы ни сказал ты дело подвижнической добродетели — все они суть заповеди» (Д I — 486).

«Спросили авву Иоанна Колова, что значит инок? Он отвечал: понуждение себя на всякую заповедь Божию составляет отличительную черту инока. Жительствующий так — инок» (От. 354). Подвиг — синоним исполнения заповедей, но преимущественным употреблением этого слова Отцы, вслед за Апостолами, хотят показать, что хотя бремя Христово легко, но в то же время это не легкость прохладной жизни с необременительным и даже приятным исполнением некоторых ритуальных форм и моральных правил, а узкий путь Креста. Евангельское слово о понуждении себя на добро (Мф. 11, 12; 7, 13) всегда в сознании реализма Отцов. «Если не дашь крови — Духа не приимешь», — говорили они (блаж. Каллист и Игнатий, Д V — 375). Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха, — говорит Апостол(Евр. XII, 4). Исполнять заповеди до крови души — это значит принять их как кровное дело жизни, как ее подвиг.