Путь пантеры

А здесь, в зале, я велю Ирене повесить золотую маску ацтекского Царя Солнца. Огромную такую маску! Великанскую! Я сама на аукционе куплю! Ну и что, что дорого стоит! На хорошую вещь денег не жалко! Ах, не хватит, говорите? Тогда куплю подделку. Позолоченную! Какая разница! Лишь бы блестело! Копия?! Все в жизни копия. Детки – копия родителей. Любовь – копия любви. Все повторяется, вы не заметили разве?! Мы повторяем все, что было до нас. Мы – самих себя повторяем! И ничего нового нет под старой луной! Ничего! Ничего! И я, Алисия ваша, пью все ту же текилу, что делали тысячу лет назад! И люблюсь все так же, как все бабы до меня, задирая ноги и вопя во всю глотку! И меня так же, как всех и всегда, положат в гроб и закопают. Черт! Уж пусть лучше сожгут! Пепел, это как-то привычно. Бог, кури на здоровье наш прах! Самый вкусный табак на свете!

Глава 45. Родня

Бабушка Рома не помнила, не понимала и не знала, сколько времени она летает над землей, легкая, как ветер.

Она забыла о том, что ее тело лежит под землей. Ветер и полет стали ее уделом; и она не жаловалась на такой поворот событий. У нее не было глаз, чтобы видеть, – она видела душой. Не было слуха – она слышала душой. Она не могла осязать и вдыхать – это делала ее душа, различая множество запахов, ощупывая мягкое, твердое, липкое, жгучее.

Душа обнимала невесомым дыханием весь черный круг Земли. Иногда душа, ощущая радость, хотела смеяться, но у нее не было рта, чтобы смеяться и целовать.

Лишь улыбка, тихо сияя, расцветала внутри.

И слезы, если душа горевала, чуя чужое страданье, текли внутри, невидимые и золотые, и тут же таяли во тьме.

Шли дни, шли годы, а душа, летая над землей, забывала вчерашний день и вчерашний год; лишь одно помнила душа, странствуя над миром, – Рома, потому что Ром всегда и всюду помнил бабушку.

Бабушка видела и знала все, что происходило с Ромом и Фелисидад.

И, летая в широком небе, она могла видеть глазами души и говорить голосом души с умершей родней Фелисидад – с ее предками, с ее мертвыми бабушками и дедушками, дядьями и тетками, с вереницей людей, уходивших во тьму веков, чья солнечная кровь в Фелисидад текла.

Так встретила бабушка Рома в небе бабушку Фелисидад, Лилиану Торрес; бабушка протянула к ней невидимые руки, окликнула ее неслышным голосом, и Лилиана увидела ее и улыбнулась ей.

«Я знаю тебя, душа, – сказала Лилиана Торрес, – моя внучка любит твоего внука».

«Больше жизни», – подтвердила бабушка.

«А правда, моя внучка очень красивая? Ты видела ее сверху, летая над Мехико?»

«Правда, – ответила бабушка, – твоя внучка очень красивая, красивее всех девушек в мире».

Лилиана довольно улыбнулась, и душа бабушки увидала нежную улыбку другой души.

«А правда, мой внук лучше всех парней в мире?» – еле слышно спросила бабушка, смущаясь своего дерзкого вопроса, ибо в нем таился ответ.

И Лилиана Торрес ответила:

«Правда, святая правда».

«А правда, что наши с тобой внуки – пара?»

И так ответила седая Лилиана Торрес, разбившаяся на самолете, не долетевшая до красивого, как крупный бриллиант, итальянского озера Комо:

«Конечно, сеньора Зинаида, они пара, настоящая пара. Лучшая пара в мире».

Душа превратилась в порыв ветра. Душа взволновалась.

Хотела заплакать душа от восторга и печали, но не смогла.

И спросила тогда:

«А откуда ты знаешь мое имя, Лилиана Торрес?»

«Оттуда же, откуда и ты мое».

Поблизости от старухи Лилианы Торрес бабушка видела множество летящих в воздухе фигур. Прозрачные, похожие на метельные вихри тела сшибались, сталкивались, обнимались и разъединялись, улыбались плачущими лицами, скалили зубы голых калавер, сияли еще живыми слезными глазами, разрывали кольца крепко сплетенных рук и ног, падали и опять поднимались, и многих бабушка узнавала в лицо: мертвые родичи Фелисидад Торрес летели рядом с ней, обступали ее, водили вокруг нее в небесах, как вокруг новогодней елки, вьюжные хороводы. Свист ветра! Ширь неба! Седая сеньора Лилиана Торрес на миг замешкалась, слепо и неловко подалась вперед, будто хотела обнять бабушку. И бабушка к ней полетела по холодной, обитой звездной парчой пустоте.

Душа хотела душу обнять.

Налетел ветер. Свились в клубок души, тела, снега. Нахлынули океанские воды. Снизу, из-под земли, восстала волна огня. Пасть пантеры раскрылась. Запели, распустив синие хвосты, павлины в маленьких золотых коронах на крошечных головах. Закачались на морозе березы. Над пирамидой Луны зажглась Луна. Керосиновая лампа, при ее свете можно читать древние книги. Разбирать забытые символы и говорящие знаки.

Обнять! Прижать к груди! Мы же родня!

…не смогла.