Путь Пастуха (СИ)

— Я понял, — кивнул Бхулак. — Ты с почётом принял посланника, дал ему дары и отпустил, но на пути из твоего города тот пропал в горах, и ты неповинен в этом горе. Но есть ведь ещё и царь Ура, и он с радостью увидит голову египетского посланца... Я прав, Циди-Аман?..

Тот молчал, но всё было и так ясно: Египет далеко, а Ур и его лугаль Ибби-Суэн, владыка Аккадской державы, которой подчинились в своё время земли Ханаана — гораздо ближе. Только вот Циди-Аман не ведал — просто не дошли до него ещё вести — что могущество Ура сломлено, его держава в Двуречье распадалась и куски её растаскивают эламиты и прочие хищники. А Бхулак знал это от Поводыря и по тому, что небесный хозяин посылал его не в Ур, понимал, что там всё уже решено.

Бхулак сделал короткий шаг к Циди-Аману и, обеими руками подняв хопеш, разрубил ему голову. Тело мешком рухнуло наземь, вокруг расползалась кровавая лужа. Толпа охнула, но по-прежнему оставалась на месте.

— Бросьте его псам, — распорядился Бхулах. — А умерших своих похороните.

Он сделал знак Зуру-Шалику, и они отправились во дворец, вернее, в большой дом, который ушедший в загробный мир Циди-Аман называл этим словом. Никто им не препятствовал, лишь одна из женщин сделала в сторону Бхулака жест изгнания тёмных сил и крикнула:

— Будь ты проклят, демон — душитель ягнят, волк, терзающий дитя!

Наверное, среди убитых оказался её близкий. А вот сама она приходилась Бхулаку дочерью. Они молча прошли мимо неё.

По дому покойного князя в панике носилась прислуга. Не обращая на это внимания, Бхулак прошёл через длинный захламлённый внутренний двор, откуда поднялся по лестнице на второй этаж, к дальней комнате, где провёл прошлую ночь. Там имелись застланное ложе и дверь, запирающаяся изнутри — это всё, что ему сейчас нужно.

— Охраняй двери, — сказал он Зуру-Шалику. — Никого не пускай, скажи, что я общаюсь с богами. Будь здесь, пока я сам не выйду. Вели принести себе еды, но смотри, чтобы не отравили.

Всё это было рискованно, но выбора не оставалось. Бхулак заперся, скинул сумку и плащ, упал на ложе и впал в беспамятство.

Когда он очнулся, в комнате по-прежнему стояла темень. Бхулака всё ещё не отпускали только что покинутые им видения, но они уже стремительно забывались. Помнились лишь разгневанные морские воды и высокие горы. А ещё там опять были воины в юрких боевых повозках, запряжённых огромными стремительными животными. Но Бхулак понимал, что это не те воины, которых он видел раньше. И ещё там был Зуру-Шалик и, почему-то, в двойной красно-белой египетской короне, с накладной бородой, скипетром и царским цепом Та-Кемет...

Возможно, это и правда послание из будущего, или просто бредовые картины, вызванные обмороком — Бхулак не знал и ему это было всё равно. Будущее придёт в свой черёд — что же обращать внимание на сны?..

Чувствовал он себя гораздо лучше — кажется, пробыл без сознания довольно долго и полностью восстановился. Впрочем, сейчас он узнает это точно: Зуру-Шалик по-прежнему стоял у дверей с другой их стороны.

«Сколько я спал?» — послал ему вопрос Бхулак и ощутил, как юноша сжался. Впрочем, ответил он почти сразу, хотя ещё не очень уверенно:

«Два... дня». Ничего, привыкнет.

«Что в городе?»

«Они... боятся, не знают... что будет. Некоторые убежали... Они думают, теперь ты князь».

«Нет, их князем станешь ты».

От сына вновь пришла волна изумления, но Бхулак не дал ему опомниться:

«Я сегодня уйду, Зуру-Шалик. Ты станешь князем своих людей. Ты знаешь их, они знают тебя. Я с тобой больше не встречусь, но ты иногда будешь слышать мой голос в голове, как сейчас. Я тебе скажу, что делать. Пока живете, как жили, собирайте силы и богатство, укрепляйте город».

Зуру-Шалик не ответил — он был потрясён.

«Позови сюда слуг с водой, пусть вымоют меня и нарядят в лучшие одежды Циди-Амана. Потом тебя. Я хочу говорить с людьми в большом зале».

«Господин...» — взорвался его мозгу отчаянный зов возведённого на престол простого парня, рождённого в жалкой рыбацкой деревне. Конечно, престол его был пока очень незначительным, но это лишь начало...

«Я знаю, о чём ты хочешь меня спрашивать, — прервал поток его мыслей Бхулак. — Но сейчас нет времени. Я расскажу тебе позже — многое, хотя и не всё. Иди».

И Зуру-Шалик ушёл звать слуг — у него просто не осталось выбора. Как и у Бхулака...

На сей раз он покидал посёлок не пешком, а на молодом осле. Хапиру во главе с новым князем все вышли провожать его, но стояли молча, не крича благословений и не размахивая пальмовыми ветвями. Они не знали, что думать о произошедшем, но смутно осознавали, что отныне у них начнётся совсем другая жизнь.

Бхулак уловил из толпы полный жгучей ненависти взгляд своей дочери, которая недавно кричала ему проклятия. Как выяснилось, он убил в кедраче её мужа. Жаль. Но Зуру-Шалик разберётся с ней, если она станет опасна. И она никогда не услышит Песни Бхулака. Счастливица...