Путь по линии

– Наш машинист сошёл с ума?

– Уж этого мне не знать.

– Стой, но ведь большинство версий знают как умрут. Почему же они не перешли в другой вагон?

–Они не знают, пока не станут машинистами. Это мнимая уверенность в ситуации. Они думают, что ситуация, как их целая жизнь, закончится только так. Но жизнь, как рельсы, не состоит из одной станции. Это слишком короткий временной промежуток.

– Но Джон говорил мне, как я умру? – Тот лишь рассмеялся на такие слова.

– Оглянись! Поезд слева сгорел вместе с Джоном за то, что тот был слишком уверен в своей смерти! Как он мог сказать Тебе, когда ты умрёшь, если сам забыл про свою смерть?

– Выходит, весь вагон сгорел из-за измененных событий в жизни машиниста?

– Да! И из-за проекций машиниста, которые являются его частью в одной только реальности.

– Наверно поэтому я всё ещё не знаю, как умру…

– Ты и не должен…Даже машинист не знает, как он умрёт. Знает только исход событий, который легко может не наступить, как недосказанный слог во время ожесточённого спора.… Понимаешь? Он может быть и не нужен вовсе и никакой значимости не играет, но смысловую нагрузку несёт лишь в ту секунду, пока существует в мысли одного из состоящих в споре.

– А ты знаешь как я умру? – Я приблизился к нему ближе и взял за плечи, желая выпытать правду. Мне Пит сказал, что я умру в одиночестве.

– Пит не должен был говорить тебе это. Неведенье – одно из лучших составляющих пути. Оно позволяет не допустить сомнение. Поэтому тут никто ни с кем не разговаривает. Я не знаю, когда ты умрёшь, потому что я опыт другого человека. И если я от другой вселенной, значит мне вряд ли суждено когда-то стать машинистом. Шанс, конечно, всегда есть, но его можно измерить только в дороге.

– Значит, ты будешь просто ехать?

– Да. Знаешь, все не выполненные жизни и не умершие версии похожи на заблудшие души. Мы все шатаемся по лесу в поисках чего-то…. Мы ищем поезд или пристанище. В одном из мест, где я был, располагалось кладбище. На нём сами себя хоронили несбывшиеся события. Остальные версии читали погребальные молитвы, святила луна, и мы все просто существовали в вакууме, в пустоте, в которой нет ничего человеческого.

– Ну ты же опыт, разве ты способен умереть?

– Теперь только если я сам этого захочу. Я просто чуть больше знаю, и это отличает меня от вас. Я слышал легенду о заброшенных поездах… Мол, где-то там есть жизни, которые люди оставили. Суицидники всякие, или Случайники.

– Случайники?

– Это те, кто от несчастного случая умер. Когда машинист умирает так, а не иначе, все проекции прыгают в окно или сгорают в своих вагонах, а машинист просто исчезает на полпути. Так и появляются заброшенные вагоны, и иногда одна из заблудших проекций может отыскать этот вагон с водительским сиденьем и начать отдельную жизнь со своей отдельной вселенной, уже со своими проекциями.

– Выходит…– Немного задумался я – Наш машинист умирает, раз вагон горит?

– Судя по всему да…

– Я не очень понял…

– Спрашивай.

– Ну, если вагон отцепится и поедет своим путём, то, что будет тогда?

– У него будет развилка в другой вселенной, в другой реальности.

– А если в другой реальности он умрёт? Произойдёт всё тоже самое, что ты сказал?

– Да. Но это только одна реальность. А их миллионы. Миллионы реальностей, миллионы жизней, ещё больше исходов событий, которые плодятся, как тараканы. И всё это благодаря одному человеку. Благодаря тому, что он существует, что он живёт, ходит в магазин или выходит на прогулку. Всё это один огромный мир, в котором и вечности не хватит, чтобы описать одного человека.

Глава 17

«Ничего не понимаю…. Неужели я не один такой? Кто-то ещё слышит голоса в воде? Но где тогда может быть это самое болото, мне Кеша о нём ничего не говорил. Хорошо, предположим, это – правда, и существует какой-то другой мир с каким-то машинистом и другими исходами событий. Но кто тогда я?»

Ночь развлекалась в тишине, и звёзды так тихо перешёптывались, что лишь иногда можно было только застать, как они падают с небес. Это было видно через окно. Наверное, они падали в какой-то другой мир, о котором никто не догадывался.

Тогда Андрей вдруг опомнился и начал проводить руками по пыльным полкам и шкафам, один из них был закрыт старой ручкой, которая со временем так привыкла к своему положению, что не двигалась ни на миг. С особым усилием он отпёр дверцу и увидел кучу других пыльных книг и огромный склад старых бумаг, будто кто-то записывал туда какие-нибудь охотничьи записки. Спустя пару часов Андрей наконец нашёл, что искал. Это была старая карта, что годилась в сверстники каждому второму нашедшему.

Он расстелил её на столе и оглядел окрестности. В паре миль находилась деревня, а за три версты то самое болото, помеченное отдельным красным цветом.