Путь предателя

— Нет неуязвимых режимов, старший брат, — ответил Си. — Это главное, что я усвоил из истории, хоть и провалил экзамен. — Он остановился и указал рукой вперед. — Что там?

Из-за горы полз черный дым. Братья пустились бежать. Приблизившись к семейным владениям, они увидели, что дом и все постройки объяты огнем. Среди хаоса метались маньчжурские всадники, их длинные косы летали из стороны в сторону, когда они хватали все, что попадалось под руку, и гонялись за перепуганными насмерть слугами.

— Отец! Мать! — крикнул Лю Юнь.

Пожилые супруги лежали на пороге дома; у обоих было перерезано горло. Зарыдав, Лю Юнь опустился на колени перед телами родителей. Си бросился к ближайшему всаднику с криком: «Ты умрешь за это!»

Маньчжурский воин расхохотался и выхватил меч. Ошалевший от ужаса Лю Юнь кинулся на помощь к брату.

— Нет! — выдохнул он, вытаскивая брата из-под удара меча.

Солдат уехал, забрав с собой сундук с фамильным серебром. Си пытался вырваться из цепких рук брата.

— Мы должны отомстить за смерть родителей! — кричал он. — Мы должны спасти свою землю!

— Не будь глупцом, младший брат. Их слишком много, да и оружия у нас нет. Нам нужно бежать!

Лю Юнь потащил упиравшегося брата в деревню, надеясь отыскать там убежище, а нашел прибывший туда отряд Минов. На базаре командиры вербовали местных жителей на борьбу с захватчиками. Си оттолкнул Лю Юня, направился к началу шеренги записывавшихся в армию и встал в нее.

— Прощай, старший брат, — сказал он, сидя на полученном коне. Си мечтал о славе, и его глаза сверкали ярче новенького меча. — Мы снова увидимся, когда закончится война. — И он поскакал за своими новыми соратниками. Лю Юнь одиноко стоял со слезами на глазах и жуткой пустотой в душе.

Настоятель Лю Юнь завершил очередной этап ритуала «Ицзин». На бумаге над первой линией он нарисовал вторую. Сквозь старую боль проступила новая ярость. Смерть Си возбудила в нем то, чего не возбудила смерть родителей: всепоглощающую жажду мести, которую не подавишь ни молитвами, ни медитациями. Он жаждал убить всех, кто связан с резней на Тайване, учиненной против мятежников Си. Хотя его конфуцианские убеждения возбраняли причинять вред китайскому правительству, Лю Юнь проклинал себя за то, что сдался маньчжурским властям и не стал защищать Си. В бессильном гневе ища виновников, он сосредоточил ненависть на голландцах, убивших Си и других мятежников ради торговых привилегий в Китае; на Яне Спаене, безжалостном авантюристе, который замучил Си.

Пересчитывая и перекладывая палочки, Лю Юнь лелеял надежду, что скрыл свои чувства от сёсакана сёгуна. Конечно, скрыл, ведь он всю жизнь оттачивал искусство ведения переговоров и манипулирования...

Не имея ни денег, ни крыши над головой, молодой Лю Юнь поехал в Пекин: этот город оставался мирным. Император по-прежнему обитал в огромном комплексе роскошных дворцов в Запретном городе, окруженном кроваво-красными стенами; торговцы, ученые, предприниматели и разбойники по-прежнему искали счастья в этом сердце коммерции и культуры. Вынужденный промышлять попрошайничеством, Лю Юнь той зимой едва не умер от голода и холода. Потом, когда результаты его экзамена наконец достигли Пекина, правительство вознаградило Лю Юня, предоставив ему низшую должность в управлении иностранных связей, где он, проявив талант к чужим языкам и дипломатии, начал подниматься по служебной лестнице. Все следующие девять лет до него доходили тревожные слухи о Си. Армия династии Мин терпела поражения; маньчжуры захватили провинции Сычуань и Фуцзянь. На страну обрушились голод и крестьянские восстания. Си был ранен, оправился и стал генералом. Он бесследно пропадал; его считали убитым. Затем в один прекрасный день предсказание Си сбылось.

Сорок шесть лет назад мятежники-крестьяне напали на Пекин. Слабое, коррумпированное правительство Мин было бессильно сопротивляться. Император повесился. Отчаявшееся чиновничество обратилось к маньчжурам, умоляя подавить восстание, и в награду даровало им столицу. Маньчжурские войска вошли в Запретный город и вырезали крестьян, вооруженных палками. Когда Лю Юнь и другие чиновники, теперь уже подданные маньчжуров, спасали документы из горящего здания, Лю Юнь поднял голову при звуке знакомого голоса. У него упало сердце.

Во двор въехал его брат, возглавлявший отряд солдат, одетых в форму армии Мин.

— Си! — крикнул Лю Юнь, охваченный радостью. — Ты жив! — Затем он с ужасом увидел, что солдаты Си напали на маньчжуров. — Младший брат, что ты делаешь?

Вздымая окровавленный меч, Си обернулся к Лю Юню. Вокруг них шумел бой.

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, старший брат. — Суровое лицо Си не выражало радости встречи. — Как ты можешь служить тем, кто убил наших родителей и отобрал у нас землю?

— Младший брат, твоя война закончена, — сказал Лю Юнь, пораженный враждебным тоном Си. — Маньчжуры победили. Правители Мин утратили право на мандат Небес, теперь он принадлежит маньчжурам. Сдавайся.

— Трус! Глупец! Ты мне больше не брат!