Путь прилива

– А вдруг, – рассудительно возразил Чу, – у вас есть всякие там внепланетные научные чудеса, вроде как по телевизору показывают? Мышечные импланты и прочее.

– Запрещенная технология есть запрещенная технология. Воспользуйся мы такими штуками, мы бы и сами были не лучше тех преступников.

Чиновник откланялся, а затем спросил с каким-то внезапно вспыхнувшим энтузиазмом:

– Ну и с чего же мы начнем?

Лейтенант мгновенно – словно марионетка, которую дернули за ниточки, – подтянулся и стал очень деловитым,

– Если у вас, сэр, нет каких-либо возражений, я хотел бы сперва ознакомиться с вашими материалами по Грегорьяну – улики, выходы на него и так далее. Потом я изложу, что известно нам,

– Первым делом мне хотелось бы подчеркнуть, – начал чиновник, – его умение вызывать к себе симпатию. Это отмечают практически все, с кем я беседовал. Родился на Миранде, где-то здесь, в Приливных Землях. Прошлое его довольно туманно. Проработал несколько лет в биолабораториях Внешнего круга. Приличный, сколь я понял, исследователь, но ничего такого уж из ряда вон выходящего. С месяц назад внезапно уволился, вернулся на Миранду и переквалифицировался в чудотворца. Стал каким-то там колдуном, или шаманом, или еще что – не сомневаюсь, что тут ваша информация значительно обширнее моей. Все бы ничего, но вскоре появились подозрения, что он прихватил с собой ключевой элемент одной из запрещенных технологий. Вот тут-то и вмешалась Технологическая комиссия.

– Ну как же такое могло случиться? – Улыбка Чу стала откровенно издевательской. – Ведь эмбарго Техкомиссии считается святым и нерушимым.

– Как ни прискорбно, это не первый подобный случай,

– А что там пропало?

– Я не уполномочен это обсуждать.

– Что, настолько важная штука? – Чу задумчиво прищелкнул языком. – Ладно, а что же, собственно, известно об этом мужике?

– Мы знаем о нем на удивление мало. Внешность, генетический код, анкетные и тестовые данные – вот, собственно, и все. Беседы с несколькими его знакомыми не дали практически ничего – этот жук, похоже, ни с кем не поддерживал тесных отношений и никогда не говорил о своем прошлом. Ретроспективно складывается впечатление, что он замыслил эту кражу уже давно и темнил вполне намеренно.

– У вас есть его досье?

– Досье Грегорьяна, – сказал чиновник, а затем открыл чемоданчик и достал оттуда какую-то бумажку.

– А что у вас там еще? – с любопытством вытянул шею Чу.

– Ничего.

Чиновник продемонстрировал абсолютно пустой чемодан, а затем передал лейтенанту досье, напечатанное, по последней моде высоких миров, в формате “белый лотос” и свернутое до размеров носового платка.

– Благодарю вас.

Чу поднял руку с досье над головой, сделал еле уловимое движение кистью, и белый квадратик словно испарился. Затем он покрутил ладонью, давая чиновнику убедиться, что в ней ничего нет.

– А еще раз можно? – улыбнулся чиновник.

– Первая заповедь фокусника – ничего не делай “на бис”, когда зритель знает заранее, чего следует ожидать, – нагловато сверкнул глазами офицер внутренней безопасности. – Однако, с вашего позволения, я хотел бы продемонстрировать нечто другое.

– А это что, как-нибудь относится к делу?

– Ну, – пожал плечами Чу, – во всяком случае, это будет довольно поучительно.

– Валяйте, – махнул рукой чиновник. – Не хотелось бы только тратить слишком много времени.

– Благодарю вас, – поклонился Чу, а затем открыл дверцу одной из развешанных по стенам клеток, сунул туда руку и поймал отчаянно вырывавшуюся дождевку. Взмахом другой руки он заставил оконные стекла потемнеть, салон погрузился в темноту.

– Этим фокусом я начинаю свои представления. Делается это следующим образом.

Лейтенант отвесил глубокий поклон и картинно выбросил руку вперед. Все его движения стали резкими, отчетливыми, театральными,

– Добро пожаловать, дорогие друзья, соотечественники и гости нашей планеты. Сегодня мне выпала приятная обязанность развлечь и, до некоторой степени, просветить вас своими фокусами и, как бы это получше выразиться, научным трепом. Вы согласны? – Он вопросительно приподнял бровь. – В каковом случае я толкну небольшую речь об изменчивости местных форм жизни, о бесчисленных уловках, позволяющих ей приспособиться к Великим приливам. В то время как флора и фауна Земли – включая, не в последнюю очередь, и нас с вами – неспособна выдержать наступление Океана, для местной биоты приливы – не более чем нормальное, регулярно повторяющееся явление. Бесчисленные зоны периодических затоплений, эволюция, хренолюция и вся такая мутотень. Иногда мне кажется, что природа похожа на фокусника – ну, скажем, на вашего покорного слугу, творящего чудеса с помощью небольшого набора несложных трюков. И все это сводится к простейшему наблюдению, что здешние животные по преимуществу диморфны, а попросту говоря – принимают в зависимости от сезона Великого года одну из двух резко отличающихся – и легко переходящих друг в друга – форм. Перехожу к демонстрации.